Моя темная королева

Наконец венец опускается, тяжестью золота приминает волосы, и старец провозглашает мое имя.

Имя новой королевы Ирмании.

Дочери ведьмы, племянницы короля, возлюбленной ведуна, подруги Жар-птицы, соратницы Волка, должницы Охотника…

Столько ролей, но главная из них та, память о которой наверняка постараются затереть, развеять по ветру, вымарать из книг. Ведь, в кого бы я ни превратилась в будущем, прежде всего я навсегда останусь твоей сестрой.

Сестрой величайшей Королевы, пусть величие это пропитано мраком и тленом.

Настает черед Принца, и он сильнее стискивает мою руку, вызывая улыбку. Думаю, будь мы одни, я бы услышала еще одну поучительную историю о дружбе, из тех, которыми он разражается в особенно нервные моменты.

– Волею богов…

На сей раз речь коротка, но не менее торжественна, и когда мы встаем, переплетая пальцы, зал наполняется приветственными криками и хлопками. От них хочется сбежать, укрыться, спрятаться под крышей знакомой до последнего камня башни в самом сердце Кронбрежского леса, но я не двигаюсь с места, лишь держусь за Принца, как он – за меня.

И будет так, пока мы есть друг у друга.

Пока вяжут лесные спицы цветочно-травяной шарф, пока растут в каменном саду яблоки, пока парят мотыльки над мертвым болотом, пока звучат пророчества и сплетаются из слов сказки.

Вечно.

КОНЕЦ

Наследница

(Бонусный рассказ)

Говорят, нет пары счастливее, чем король и королева Лейдфара. Лица их, обращенные друг к другу, всегда озарены любовью; лица их, обращенные к народу, неизменно вызывают восхищение.

Говорят, королева вышла из чащи и принесла с собой ароматы трав и тайные знания лесного народа.

Говорят, король лишился ступни, выручая возлюбленную из беды, и только благодаря стараниям какого-то придворного умельца нынче даже не хромает.

Говорят, если бы не их смелость и самоотверженность, заняла бы престол темная тварь, которую не убить ни деревом, ни металлом, и погрузился бы мир во мрак.

Много чего о них говорят, но мало кто знает всю правду.

Я – знаю.

Ведь именно ко мне сейчас с улыбкой – и все же слегка прихрамывая – приближается мой король. Именно моей руки касается длинными пальцами, и именно мне жалуется на тяжесть короны и глупость советников.

– Что бы я делал без тебя, – вздыхает он, опуская голову на мое плечо, и в это мгновение мы с ним близки как никогда.

– Что бы я делала без тебя, – отвечаю я эхом.

И король закрывает глаза.

Да, кроме нас двоих, еще лишь один человек знает всю правду, но никогда ее не расскажет.

Нам с сестрой было по семнадцать, когда бабушка сгинула в лесу.

Она и прежде могла исчезнуть на день-два, если духи-шутники путали тропы, не желая отпускать старую травницу, но всегда находился способ их задобрить и угомонить. На сей же раз, видимо, стряслось что-то посерьезнее.

Ночи сменялись днями, все отчетливее ощущался в воздухе трескучий аромат приближающихся морозов, и на вторую седмицу я совсем извелась и начала собираться в дорогу. Бабушка у нас, конечно, была крепкая и леса эти знала лучше, чем я родинки на собственной ладони, но даже сильнейшие воины рано или поздно погибают в бою.

А бабушка если и прихватила с собой какое оружие, то лишь древний рассохшийся посох да крохотный ножик – стебли подрезать.

– Пропадешь, – равнодушно заметила сестрица, когда я запихивала в мешок все, что считала необходимым в дороге. – Ты ведь даже не знаешь, в какую сторону она направилась.

– Будто ты знаешь, – огрызнулась я.

Отношения у нас никогда не ладились, а уж в последнюю пару лет – и подавно. Не протянулось меж нами той особенной ниточки, что связывает не то что близнецов, а даже просто родственников. Сали было тесно в нашем доме, тесно в коконе бабушкиных правил и уроков. Ее не интересовали ни травы, ни зелья, и при любой возможности она торопилась в одну из близлежащих деревенек на какую-нибудь ярмарку или любое гулянье.

– Что лица разные боги слепили, что нутро, – часто повторяла бабушка.