Моя вселенная – Москва. Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика

То есть – представители тогдашней власти прекрасно видели, куда всё клонится, но, в силу своей интеллектуальной или духовной ограниченности, фактически ничего не сумели сделать для того, чтобы предотвратить произошедшую впоследствии, на рубеже 1990-х годов, трагедию разрушения СССР. Как ни печально признавать, но, выдержав все тяжелейшие испытания, все тяготы и войны, мы не смогли противостоять соблазнам западной цивилизации и продали свои завоевания (а с ними, в общем-то, и своё Отечество) за «впаренную» нам в качестве тридцати сребренников синтетическую импортную колбасу, «сникерсы» и иноземные шмотки. А началось всё с того, что наши идеологи не нашли ничего равносильного, что можно было бы противопоставить таким «идеологическим диверсиям», как песни четвёрки «Битлз», американские джинсы и те самые сигареты и жвачка, из-за которых топал ногами поляковский особист. И вся эта соблазнительная мишура разъела души подрастающих поколений сильнее, чем ржавчина наши ракетные установки, так что, когда грянула перестройка и демократы начали топтать социалистические ценности, за них уже почти некому было заступиться. Всем хотелось вкусить свободы и изобилия…

Казалось бы, что плохого в том, что люди хотят жить не хуже, чем их западные соседи? Жевать резинку, курить Marlboro, ездить на BMW и «мерседесах», пить виски?.. Да вроде бы ничего. Все ведь хотят в этой жизни быть по-своему счастливыми. Только вот цена за это счастье оказывается порою непомерно высокой…

«У каждой страны, у каждого народа, у каждого человека своя правда, которая другим кажется ложью, – говорит, размышляя надо всем случившимся с Россией, герой романа Юрия Полякова Дмитрий Свирельников. – И это нормально. Ненормально, когда страна, народ, человек начинают верить в чужую правду, а свою, родную, воспринимать начинают как ложь. Тогда всё рушится… Всё!»

Сохранение вот этой самой «своей» (для исторической России) правды и развенчание правды «чужой», протащенной к нам тайком через западные таможни и разрушающей нечто главное в судьбе и характере нашей страны и народа, как раз и является одной из самых постоянных художественных задач писателя Юрия Полякова, начиная, пожалуй, с его «Козлёнка в молоке», «Неба падших», «Подземного художника», «Замыслил я побег…», «Возвращения блудного мужа» и вплоть до «Грибного царя». И, читая поляковские книги, надо постоянно иметь в виду тот факт, что его ироническая интонация не даёт ни малейшего основания считать, что автор относится к сказанному им о судьбах своих героев или тем более о судьбе нашего разрушенного Отечества без настоящей боли. Ирония – это не суть писателя, а не более как «жёлтая кофта» Маяковского, в которую «от насмешек душа укутана».

4

Анализируя изобретённый Поляковым метод гротескного реализма, мне подумалось о том, что творческая индивидуальность писателя во многом обуславливается самим фактом наличия в стране некоей устоявшейся идеологической Системы, без которой у автора просто не может быть какой-либо ярко выраженной гражданской позиции. Существуя в рамках такой Системы, пишущий может выступать в качестве её певца и глашатая, а может быть её закоренелым оппонентом и противником; может восхвалять её успехи и достоинства, а может, как говорится, «держать фигу в кармане», обхихикивая в своих произведениях её промахи и недостатки; может служить ей верой и правдой, а может, как Солженицын, всю жизнь против неё бороться. Но главное – что у него при этом есть ТОЧКА ПРИЛОЖЕНИЯ СИЛ, объект для творческого проявления своей любви или ненависти, на фоне которого становятся яснее видны и он сам, и его жизненная позиция8

.

В последние годы Система в её классическом виде (тоталитарная власть + идеологическая верхушка + карательные органы) ушла в тень, чёткая государственная идеология отсутствует, единого гражданского общества в стране нет, и писателю приходится говорить главным образом лишь о каких-то частных проблемах частного персонажа. Из-за этого литература стала мельче, утратила свою социальную остроту и значимость, и быть услышанным широкими читательскими массами стало в наши дни намного труднее, чем в годы идеологических строгостей и цензурных запретов.

Наиболее сильно и ярко талант Полякова проявляется именно тогда, когда он вступает в единоборство с Системой и начинает действовать закон о том, что «сила действия равна силе противодействия». Это хорошо видно на примере таких политически заострённых вещей, как «ЧП районного масштаба», «Работа над ошибками», «Сто дней до приказа», «Апофегей», «Демгородок» и особенно – «Козлёнок в молоке», героям которых приходится тягаться с такими монстрами, как бюрократия, солдатчина, а то так даже и сама государственная идеология. Но именно серьёзность сопротивления как раз и способствует пробуждению в них неких до поры дремавших душевных качеств, наполняющих и их собственную судьбу, и сюжет произведения тем верховным смыслом, который подталкивает читателя к стремлению быть похожим на литературного героя и подражать ему в своей реальной жизни.