Моя вселенная – Москва. Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика

Ю. Поляков довольно подробно описывает это гипотетическое общество: властные структуры, новые обычаи, законы и т. п. – и соответствующие им слова: «(…) указ адмирала Рыка, согласно которому все лица, застуканные при реализации гомосексуальных влечений, ссылались на жительство во Львовскую губернию (…) Достаточно напомнить читателю о появлении в языке таких новых словечек, как “львовчик”, “обльвовиться”, “вывольвить” и других, вошедших нынче во все словари ненормативной лексики» (ДГ).

В новом обществе меняются не только общественно-политические реалии, но и социальные термины: «Избавитель Оте чества предложил отказаться в быту от слов “товарищ” и “господин”, а обращаться друг к другу по-новому – “господарищ”, что как-то больше соответствует тому особому пути, которым двинулась возрождённая Россия» (ДГ), – то есть оно не только антидемократическое, но и антикоммунистическое, и в определённом смысле конвергентное – сочетает в себе худшие черты обеих формаций (буржуазное социальное расслоение и советский бюрократизм). Причём, судя по слову «господарищ», в котором, как утверждает сам автор, сфокусирован дух «возрождённой России», в этом обществе буржуазного больше, чем советского: тень слова «товарищ» едва прослеживается в данном обращении. По мнению А.В. Флори, на «господина» и «товарища» здесь накладывается ещё и слово «господарь» – наименование молдавских правителей (до XIX в.). Это соответствует двум тенденциям идиостиля Ю. Полякова: высмеиванию пуристической архаизации языка (см. ниже) и сложной контаминации, когда новое слово создаётся не из двух, а фактически из большего количества компонентов.

Денотативные виртуальные слова есть и в других произведениях Ю. Полякова. Здесь они уже связываются не с гипотетическим будущим, а с настоящим или недавним прошлым России, но по содержанию равнозначны приведённым выше словам. Это подлинные события или тенденции российской истории, но доведённые до абсурда, изображённые в виде полу-фантастических гротесковых образов – например: «Квартиры, избы и даже коттеджи превратились, как бы это поточнее выразиться, в импровизированные гриборастильни» (ГТ). Здесь Ю. Поляков рассказывает об афере авантюриста Чемодурова, спровоцировавшего большую часть населения России вкладывать средства в выращивание гриба плютея как средства от всех болезней. Кстати, в том же контексте автор употребляет слово «чемодурики» – акции «пирамиды» Чемодурова (по аналогии с «мавродиками»). Семантика одурачивания гротескно просвечивает в этом слове, но жертвы афериста её не замечают! Эти неологизмы Ю. Полякова соответствуют денотатам, которых не было в реальной российской истории (массовое выращивание грибов, акции «грибного бизнеса»), но которые имели в ней аналоги. Здесь проявляется такая черта поляковского художественного мира, как «выдуманная реальность».

Денотативные виртуальные слова могут относиться к особенностям быта, фантазиям, причудам героев: «“Куклограммы”

, как и почти всё в их бывшей семье, придумала Тоня. Это была довольно оригинальная воспитательная мера» (ГЦ). Тоня подкладывала дочери или мужу куклу с намёком на обнаруженную провинность: поросёнка с чернильными пятнами или пьяного зайца с бутылкой виски.

Слова сложного состава

Сейчас мы остановимся на более оригинальной и специфической лексике.

Ю. Поляков создаёт ряд сложных слов, связанных с реалиями советской эпохи, образованных различными путями:

а) сложением – основ: «послелюбие» (Побег); в том числе греческих (по типу «новых грецизмов», то есть терминов, создаваемых в наше время не греками из элементов греческого языка): на первый взгляд, к таким словам относится «порнократия» (название публицистической книги), то есть буквально: власть разврата;

новообразования от словосочетаний: «Шумилин первосекретарствовал четвёртый год» (ЧП); «Бусыгин рассказывал о том, как организовано детское питание в том районе, где БМП первосекретарил

, пока его не призва ли в столицу» (Ап); «дешёвыми восьмимартовскими духами» (КМ); «Удивительно, но мои слова вызвали не только бурное негодование собравшейся в студии прорабоперестроечной общественности, но и какое-то затравленное недоумение приглашённых на передачу военных» (П);

б) контаминацией разных слов (более выразительна контаминация разных частей речи): «– Ты, Надь, пока иди, – примирительно сказал я. – Мы посельсоветуемся» (КМ);