Моё "долго и счастливо"

— Извращенка! — заорал кот, когда я примеривалась, как открыть ближайший бочонок. Краник-то у него был, да, но мы ж не ищем лёгких путей. Да и топить в кранике проблематично. — Ты что творишь?!

— Вуаярист, — отозвалась я, вспомнив, как я с этим котярой в одной кровати спала.

— Сноб! — не остался в долгу кот, и я вздрогнула. Ругались мы по-русски.

Не может быть…

— Пусти! — проорал кот и задёргался.

Я машинально его тряхнула, прижала к стене… а спустя мгновение (между прочим, без всякого дыма и других спецэффектов) обнаружила, что держу за шею мальчишку в жутких, страшных даже на вид лохмотьях.

Мальчишка дёрнулся, я от неожиданности его выпустила, но когда этот паршивец вознамерился сбежать, заломила руки за спину (у кого нет младшего двоюродного брата, тому не понять всей переплести ощущения, когда тебя пятнадцать, а этому негоднику пока десять, и ты, чёрт возьми, всё ещё сильнее. Особенно, когда до этого паршивец пошуровал в твоей косметичке).

Мальчишка стукнулся о бочку, ахнул и совсем по-кошачьи зашипел. А я наклонилась, рассматривая его лицо.

Как и голос, оно было знакомым. Очень.

— Ну, чё уставилась? — буркнул “кот”. — Я это, я.

— Ты — это кто? — уточнила я.

Мальчишка закатил глаза — один подбитый — и завопил:

— Господи, убей идиотов!

У меня дрогнули руки. Что бы местный да стал так богохульствовать?!

— Знаешь, — тихо начала я. — Ты мне крайне напоминаешь одного… ммм… демона… Проклятого, который заключил со мной…

— Договор! — воскликнул пацанёнок. — Я это, я!

Я отшатнулась, обалдело глядя на него, а мальчишка расправил плечи и выдавил:

— Я тут тоже договор заключил…. Кое с кем. Так что я теперь живой. И не демон.

— Не демон, — протянула я.

Мальчик зыркнул на меня и, сорвавшись с места, ракетой бросился к двери.

— А ну стоять! — отмерла я. — Щас ты мне за всё ответишь! Помнишь, как с де Лашете подставил?! Чёрный! Стоять!!

***

— И у меня есть имя, девочка, — сообщил закутавшийся в покрывало мокрый мальчишка. Нет, я не искупала его в вине, как обещала. Но в пахнущий тухлыми яйцами бассейн всё же запихала.

— Угу, — отозвалась я, рассматривая его в неровном свете камина. — У меня тоже.

Мальчишка… он действительно только напоминал Чёрного. У того даже в образе человека оставалось нечто демоническое. Не знаю, что. Сейчас же передо мной сидел именно человек. Он дрожал от холода и кутался в покрывало, и с мокрых кудряшек у него капало, и он смахивал чёлку со лба, когда она падала на глаза. Не могу представить Проклятого таким.

Так вот, мальчишка задумчиво поглядел на меня в ответ и буркнул:

— Ален.

По-французски (или по-фрэснийски?) это звучит немного не так. Круче, мужественнее — “А-лэн” и заканчивается на носовую гласную, от которой дёргается загадочная увула и немного немеет нёбо — да, всё это тоже придаёт шарм. Это я к тому, что мокрый, похожий на дрожащего воробушка мальчонка на “А-лэна” не тянул никак.

И он, похоже, это знал, потому что тут же набычился:

— Только улыбнись, девчонка. Ну!

— Меня зовут Катя, — усмехнулась я, поборов противоестественное желание протянуть руку и погладить влажные вихры. — Катрин, если хочешь. Мне всё равно.

— …только не называй Котёнком, — вставил мальчишка, возвращая мне усмешку.

— Лучше не стоит, — кивнула я.

Мальчик… Ален глянул на меня исподлобья и вдруг выдавил:

— Спасибо.

Я вскинула брови.

— За что?

— Ты спасла меня. В Азвонии, — опустив голову и не глядя на меня, прошептал мальчик.

— А ты меня убил во Фрэсне, — хмыкнула я. — Квиты?

— Я был демоном! — вскинулся он, шмыгая носом. А я вздрогнула, поймав себя на мысли, что боюсь, как бы этот чудик не простудился. С каких это пор у меня проснулся материнский инстинкт? — И если ты была настолько глупа, что заключила договор с демоном, то уж извини — пеняй на себя.

Я хмыкнула. Ясно было, что извинений я не дождусь. Да я уже была и не уверена, а нужны ли они.

— Может, тогда объяснишь, почему я жива? Если уж ты выполнил свои условия и вернул Эдварда.

Ален провёл пальцем по полу — проследил какую-то трещинку — и поднял голову.

— Хорошо. Но ты меня, наконец, накормишь.

Я сама почувствовала голод, стоило ему это сказать. Сколько я уже не ела?

Ален улыбнулся, когда мой живот издал этот жуткий, смущающий звук, сообщающий, что голод не тётка и пора бы подкрепиться.

А я, вставая, вдруг поймала себя на мысли, что у Алена красивая открытая улыбка. У демона она тоже была красивой, завораживающей. Но от неё не замирало в груди, никогда.

С едой возникли проблемы. Мы нашли кухню, там даже были припасы и даже не успевшие ещё стухнуть. Но плита топилась дровами и… поверьте, вы не хотите знать все прелести готовки на дровяной плите. Нет-нет.

В итоге мы обошлись для начала мочёными яблоками и вином с травами, которое я с трудом подогрела. Зато бледный мальчишка наконец-то раскраснелся.