Моё "долго и счастливо"

— Да, я метаморф, — бормотал он с полным ртом. — А ты знаешь, как тут любят метаморфов? Нас все ненавидят — даже другие маги. Особенно другие маги. И мы тоже. Когда я… когда меня не стало, я ненавидел их всех так страстно, я так хотел отомстить, что когда смог выбирать — а я знал, когда выбирать, Кать, не то что другие люди — туннель света или что вы там все видите? Я знал, когда выбирать и что выбирать. И я отомстил — первый счастливой момент в моей жизни… не-жизни, конечно, — тут он покосился на меня и выпалил. — Я не жалуюсь, Катя, не думай. Просто ты не представляешь, как это паршиво знать, что ты можешь на самом деле и позволять всяким садистам пользоваться тобой как… — он уставился куда-то в угол, в темноту и лишь спустя какое-то время продолжил. — Я знал, что договор с тобой будет не просто очередной рутиной. Я знал, что на тебе можно сорвать хороший куш — не знал, почему, но понимал, что выиграю больше, чем выторгую у тебя. Так и случилось. Это всё некромант, у них у всех есть эта чёрточка, эта слабость, которую они так тщательно прячут и которая подводит их в самый ненужный момент. Дерик знал о нашем с тобой договоре и в шутку, напившись, пообещал мне одно условие — если ты согласишься умереть за его сына, я верну тебя в твой мир, а Дерик договорится с Той Стороной за меня. Так и вышло — твоя душа на мою жизнь. И смерти всех заговорщиков де Лашете в залог.

Я присвистнула.

— То есть моя душа со мной?

Ален улыбнулся, и тень былого демона промелькнула… но быстро исчезла.

— Да. Так я снова стал живым. Но я забыл, не учёл, что умер десятилетним мальчишкой и на земле современной Азвонии. Адриана, в замке которой я появился, когда договор вступил в силу, была очень, очень довольна.

Я поёжилась, поймала взгляд Алена. Мальчишка вздрогнул и быстро отвернулся.

— Я смог сбежать, только когда появилась ты. Порталы — всегда громадный всплеск энергии, мои цепи на мгновение исчезли. Мне хватило. Но далеко уйти не получилось — дальше ты знаешь. Честно, Катрин, я не поверил своим глазам, когда тебя увидел. Думал, это морок Адрианы.

— Что же переубедило? — хмыкнула я.

— Её морок никогда не стал бы тыкать мне в глаз раскалённой шпилькой, — с убийственной честностью ответил Ален.

Я поёжилась и с трудом выдавила:

— Я тебя лечила.

— Угу, заметил, — мальчишка потёр глаз. — Ты как на кухне неумеха, так и в целительстве… Но я всё равно тебе благодарен — без тебя я бы погиб.

— Если бы я знала, что это ты, — начала я, но осеклась, глядя на него, такого маленького, такого жалкого, несчастного…

Ален кивнул, поняв меня по-своему.

— Я знаю. И всё равно.

— Что теперь делать будешь? — спустя паузу поинтересовалась я.

Ален пожал плечами.

— Пока останусь у тебя, — и, улыбнувшись, подмигнул. — Ты не против? Твой дом защищён так, что никакая тварь не доберётся, кроме самого Дерика. А потом — посмотрим.

Я кивнула.

— Если хочешь, потом я мог бы отправить тебя домой, — предложил вдруг мальчик, и я уставилась на него. — Да. Я могу. Я же метаморф. Мы многое можем. На это требуется силы, на портал, но я всё-таки перед тобой немного в долгу, так что…

Я медленно кивнула.

— Да. Конечно.

Домой — а что мне ещё остаётся? Эдвард…

— Про принца своего думаешь? — ухмыльнулся Ален. — Я всё не устаю восхищаться, как тебя король-то развёл, как дуру малолетнюю.

Я вскинулась.

— Что?!

— Ну как же, — продолжал улыбаться маленький паршивец. — Вычеркнуть тебя из жизни ненаглядного сына — его слабости, его ахиллесовой пяты… Дерик здорово сыграл на твоей любви, не удивлюсь, если даже бунт был подстроен. Теперь парочка маленьких побед — он это умеет, Дерик, уж поверь мне — и договор с Альбионом у него в кармане. А тебя, девочка, наверняка объявят ведьмой, окрутившей его невинного бедного сыночка — но ничего, милая Джоан позаботится о благополучии жениха…

— Прекрати! — рявкнула я, вскакивая. — Я всё равно тут не к месту, я только несчастья приносила, я…

— А ты попробовала стать к месту? — хмыкнул Ален. — Ах, меня тут не уважают, бедная я бедная, но ничего, давайте я отдам вам последнее, что у меня есть — любовь прекрасного принца, и вы будете счастливы, а я буду страдать в дали, но я же такая добрая, я вовсе не шлюха, посмотрите, я даже монашка, я…

— Умолкни! — прорычала я, не двигаясь, впрочем, с места. — Это не мой мир, это не моя сказка, это…

— Да нет, Катенька, — снова улыбнулся мальчишка, и его улыбка — единственное, что не позволило вцепиться ему в физиономию прямо сейчас. — Это твоя сказка. И это твой конец. Не “жили долго и счастливо”, а “и мучилась она в глуши, потому что была дурой”. Что? Не так? — и, в свою очередь вскочив, бросился ко мне. — Тебе в голову, девчонка, не приходило, что счастье ни на кого просто так не сваливается?! За него надо бороться — даже в сказках, Катенька, даже в сказках герои живут “долго и счастливо” после испытания и живой, и мёртвой воды! Что? Не задумывалась? Нет, ты решила проехаться на шее своего Эдварда, а когда он, бедный, выдохся, ты его предала — не задумываясь!