Молния

– В общем, до той ночи, когда Кокошка появился на горной дороге, мне, похоже, удавалось немного облегчать вам жизнь. Однако мое вмешательство не лишило вас таланта, и книги, написанные в этой жизни, оказались ничуть не хуже тех, что были созданы в другой реальности. Да, книги другие, но не менее достойные. В них та же авторская интонация.

Чувствуя слабость в коленях, Лора села на стул:

– Но почему? Почему вы преодолели столько препятствий, чтобы изменить мою жизнь?

Штефан Кригер посмотрел на Криса, потом – на Лору, закрыл глаза и произнес:

– Когда я увидел, как вы, сидя в инвалидном кресле, подписываете читателям «Уступы», когда я прочел ваши книги, я вас полюбил… полюбил всем сердцем.

Крис, смущенный словами любви из уст чужого мужчины, беспокойно заерзал на стуле.

– Но ваша душа оказалась даже красивее вашего лица, – продолжил Штефан, так и не открывая глаз. – Я полюбил вас за вашу отвагу, возможно, потому, что ни разу не встречал настоящей отваги в моем мире марширующих фанатиков в военной форме. Они совершали злодеяния от имени нашего народа и называли это отвагой. Они были готовы умереть за уродливые идеалы тоталитаризма и называли это тупое безумие отвагой. Я полюбил вас за достоинство, ибо был лишен собственного. Полюбил вас за сострадание, которым были буквально пронизаны ваши книги, поскольку в моем мире его практически не осталось. Да, я полюбил вас, Лора, и понял, что могу сделать для вас то, что сделал бы для женщины своей мечты любой мужчина, обладай он Божественной властью: я сделал все возможное, чтобы избавить вас от страшной участи, уготованной вам злой судьбой.

Штефан наконец открыл глаза.

Прекрасные голубые глаза, в которых стояла боль.

Лора была безмерно благодарна ему. Конечно, она не могла ответить взаимностью, так как практически не знала Штефана. Но осознание всей глубины его беззаветной любви, неподдельной страсти, заставившей этого человека изменить ее судьбу, преодолеть необъятные пространства времени ради того, чтобы быть рядом с ней, в какой-то степени вернуло в глазах Лоры волшебную ауру ее ангела-хранителя. Он снова показался ей почти божеством, поднявшимся над смертными благодаря самоотверженному служению ей, Лоре.

В ту ночь Крис спал вместе со Штефаном Кригером на кровати со скрипучим матрасом. Лора попыталась уснуть, устроившись на одном стуле и положив ноги на другой.

Крис сразу провалился в сон под непрерывный убаюкивающий шум дождя. Лора слышала тихое посапывание сына.

Просидев с час в темноте, она тихо спросила:

– Вы спите?

– Нет, – отозвался Штефан.

– Дэнни… – начала Лора. – Мой Дэнни…

– Да?

– Почему вы не…

– Почему я не совершил второе путешествие в ту ночь восемьдесят восьмого и не убил Кокошку, тем самым помешав ему убить Дэнни?

– Да. Почему вы этого не сделали?

– Потому что… Видите ли, Кокошка попал сюда из сорок четвертого года, поэтому убийство Дэнни и смерть самого Кокошки были частью моего прошлого, которое я не мог изменить. Если бы я попытался совершить новое путешествие в роковой вечер восемьдесят восьмого года, но чуть раньше, чтобы остановить Кокошку до того, как он убьет Дэнни, то не продвинулся бы ни на шаг, поскольку меня тотчас же отбросило бы через ворота назад в институт. Законы природы, направленные против возникновения парадоксов, с самого начала не позволили бы мне попасть в это будущее.

Лора молчала.

– Вы все поняли? – спросил Штефан.

– Да.

– И смирились с неизбежностью произошедшего?

– Я никогда не смогу смириться с его смертью.

– И тем не менее… вы мне верите?

– Полагаю, что да. Верю.

– Лора, я знаю, как сильно вы любили Дэнни Пакарда. Если бы я мог его спасти даже ценой собственной жизни, то непременно сделал бы это.

– Я вам верю, – проронила Лора. – Ведь… если бы не вы, я вообще никогда бы не встретила Дэнни.

– Ну а Угорь? – спросила Лора.

– Судьба всегда стремится восстановить предначертанный ход событий, – тихо произнес Штефан. – Когда вам было восемь лет, я пристрелил того наркомана, не дав ему изнасиловать и убить вас, но неумолимая судьба поставила на вашем пути другого педофила и потенциального убийцу. Уилли Шинера. Угря. Однако судьбой было предопределено, что вы станете писательницей, и очень успешной, а ваши книги независимо от моих усилий изменить вашу жизнь станут посланием миру. И это хорошее предначертание. И все-таки есть нечто пугающее и одновременно обнадеживающее в том, как некая сила пытается восстановить уготованную нам участь… словно во Вселенной существует высший разум, который мы называем Богом, пусть даже Он обрекает нас на вечные муки.

Штефан замолчал, и какое-то время они просто слушали, как за окном неистовствует ветер с дождем.

– Но тогда почему вы ради меня не убрали Угря?

– Как-то раз ночью я подстерег Угря в его доме…

– И здорово избили его. Я знаю, что это были вы.

– Да, я избил его и посоветовал держаться подальше от вас. Предупредив, что в следующий раз церемониться не стану и убью на месте.

– Но это лишь укрепило его решимость добраться до меня. Почему вы сразу его не убили?