Молодая элита (ЛП)

Я сажусь в постели, дрожа всем телом. Океан исчез, его заменила моя пустая спальня во дворце Фортуны. Тихо стучит в окна дождь.

Чуть успокоившись, я устало опускаю голову на руки. Перед глазами стоит образ сестры из сна и призраки. Идет ли дождь там, где сейчас Виолетта? Мучает ли ее бессонница из-за грозы?

Что мне делать? Я пытаюсь (уже в который раз!) ухватить спрятанную в глубине меня энергию и вытащить ее наружу, но опять безрезультатно. Что, если я уже никогда не смогу этого сделать? В какой-то степени это хорошо. Возможно, мне не стоит больше использовать свою силу. И в то же время от этой мысли екает сердце.

Что, если мне сегодня сбежать? Скрыться от общества «Кинжала»?

В голове крутятся зловещие слова Рафаэля. Он сказал, что народ Снежных земель чтит мальфетто и Элиту — я могу сначала спрятаться в Кенетре, а потом уплыть на север. Однако, даже обдумывая эту возможность, я всё равно понимаю, что бежать — бессмысленно и опасно. «Не горячись, Аделина», — говорю я себе. Если мне и удастся убежать, то меня быстро догонят. Молодая Элита отточила до совершенства способность управлять своей силой. Я — нет. Что я буду делать, если Главы Инквизиции сядут мне на хвост? Скорее всего, в этот самый момент они как раз прочесывают юг Кенетры и ждут, когда я сделаю неверный шаг. Если мне не удалось скрыться от Инквизиторов, то глупо надеяться на то, что я смогу удрать разом и от них, и от Элиты. Общество «Кинжала» не успокоится, пока не поймает меня и не заткнет мне рот до того, как я выдам его секреты. Вероятно, меня поймают прежде, чем я успею добраться до гавани. Если же мне удастся сесть на судно, плывущее в Снежные земли, Элита запросто схватит меня там. Они и сейчас, наверное, за мной следят. Если сбегу, придется всё время их опасаться. Да и шансы на побег почти равны нулю.

Я перехожу к обдумыванию второго варианта развития событий. Что, если я стану одной из них? Разве мне есть что терять? Мне везде грозит опасность — что с ними, что в одиночестве. Однако если я хочу выжить, то должна остаться и доказать, что мое место рядом с ними. И чтобы сделать это, нужно не только научиться контролировать свою силу, но еще и найти себе союзников. Друзей. Я уже пыталась справиться со всем одна, и ничем хорошим это не окончилось. Меня передергивает от воспоминаний о том, как я отреагировала на ночной камень, и как Рафаэль всколыхнул и поднял таящуюся внутри меня тьму.

Что, если я именно такая и есть? «Будь сама собой», — сказала мне однажды Виолетта, когда я тщетно пыталась расположить к себе отца. Это расхожая фраза. Все часто ее говорят, ничего под ней не подразумевая. На самом деле, никто не хочет, чтобы ты была сама собой. Все хотят, чтобы ты была такой, какой нравишься им.

Так тому и быть. Если я хочу нравиться и быть любимой, значит нужно сделать вот что: добиться одобрения Энцо. Впечатлить его.

Я чувствую себя изможденной, когда в комнату начинается просачиваться рассвет, заливая ее бледно-золотистым светом, и замираю, услышав тихий стук в дверь.

— Входите, — зову я.

Дверь приоткрывается. Это не служанка. Ко мне пришел Рафаэль. Сегодня он в красивой черной одежде с золотым узором по краям, с широкими и свободными рукавами. Тонкие золотые цепочки охватывают его лоб и шею. В свободно заплетенной, лежащей на плече косе цвета воронова крыла посверкивают сапфировые пряди. Глаза толсто подведены темным. Он выглядит еще ослепительней, чем я запомнила его, и, поймав себя на том, что уставилась на него, я смущенно отвожу взгляд.

— Доброе утро, — говорит он и, подойдя ко мне, целует в обе щеки. От него веет спокойствием. Ни следа не осталось от сомнений, выказанных им после происшествия с самоцветами. — Энцо и остальные вернулись. — Рафаэль серьезно смотрит мне в глаза. — Давай не будем заставлять их ждать.

Я поспешно одеваюсь. Рафаэль снова ведет меня по потайному туннелю, в том же направлении, в каком мы шли к комнате, где он проводил тест на определение моей энергии. Правда в этот раз мы минуем ее и идем дальше, пока нас не поглощает темнота. В тишине слышно эхо наших шагов. Кажется, что потолок становится всё выше и выше. Тут холодно и влажно. Пахнет затхлостью.

— Какой же длинный этот туннель, — шепчу я.

— Под улицами Эстенции проложены катакомбы мертвых, — льется на меня сверху певучий голос Рафаэля.

Катакомбы

. По телу пробегают мурашки.

— Эти туннели проходят через весь город, — продолжает он. — Они соединяют некоторые из наших убежищ, домов и особняков покровителей. Под городом так много туннелей и склепов, что о большинстве из них уже давно забыли.

— Здесь влажно.

— Весенние дожди. К счастью, мы находимся на возвышенности.

Наконец мы подходим к высоким двойным дверям. В тусклом свете блестят врезанные в дерево драгоценные камни. Такие же, какие использовал Рафаэль, тестируя меня.