Молодые львы

Какая хорошенькая, отметил Льюис, когда посетительница вошла в его кабинет. Однако он заметил, что за решительным взглядом ее темных глаз кроется тревога. Не укрылась от капитана и беременность женщины. А ее одежда ясно говорила о том, что с деньгами у нее не густо. Льюис вздохнул. Он-то ожидал, что все будет гораздо проще.

– Я очень вам благодарна за то, что вы связались со мной, – сказала Хоуп. – Все это время мне не разрешали свидание с Ноем, ему не разрешали писать мне, не передавали мои письма. – Голос ее был холодным, ровным, без намека на жалобу.

– Это же армия, миссис Аккерман. – Льюису стало стыдно за людей в погонах. – Тут свои порядки. Вы ведь понимаете.

– Вроде бы должна. С Ноем все в порядке?

– Пожалуй, да, – уклончиво ответил Льюис.

– Мне позволят увидеться с ним?

– Думаю, да. Об этом я и хотел с вами поговорить. – Он хмуро глянул на секретаршу, которая с неприкрытым интересом следила за их разговором. – Будьте любезны, капрал, оставьте нас одних.

– Слушаюсь, сэр. – Секретарша с неохотой поднялась и вышла из кабинета.

Льюис посмотрел ей вслед. Толстые ноги, чулки, как обычно, перекручены. Ну почему на службу поступают именно такие крокодилы, невольно подумал Льюис. И тут же нервно нахмурился, словно сидящая перед ним молодая женщина с открытым взглядом могла каким-то образом прочитать его мысли. Она наверняка была бы ими шокирована и возмущена.

– Полагаю, вы в курсе событий, хотя не виделись с мужем и не получали от него писем.

– Да, – кивнула Хоуп. – Его друг, рядовой Уайтэкр, который служил с ним во Флориде, проезжал через Нью-Йорк и заглянул ко мне.

– Печальная история, очень печальная. – Тут Льюис покраснел, потому что его сочувствие вызвало у женщины ироническую улыбку. – На текущий момент ситуация такова. Ваш муж попросил перевести его в другую часть… Если исходить из буквы закона, он может пойти под трибунал по обвинению в дезертирстве.

– Но он же не дезертировал. Он явился с повинной.

– Если исходить из положений военного кодекса, получается, что дезертировал, поскольку в тот момент, когда он покидал свой пост, возвращаться в армию он не собирался.

– Я понимаю, – вздохнула Хоуп. – На любой случай жизни есть свой параграф, не так ли?

– Боюсь, что да. – Льюису было не по себе. Молодая женщина пристально смотрела на него. Лучше б она плакала, подумал капитан. – Однако, – бесстрастно продолжал он, – армия понимает, что налицо смягчающие обстоятельства…

– О Господи! – Хоуп невесело рассмеялась. – Это же надо – смягчающие обстоятельства!

– …учитывая которые, – Льюис предпочел не заметить ее иронии, – армия не будет настаивать на судебном процессе и разрешит вашему мужу продолжить службу.

Вот тут лицо Хоуп осветила теплая, добрая улыбка. Какая же она хорошенькая, подумал Льюис, куда красивее любой из двух манекенщиц…

– Значит, все довольны? Ной хочет вернуться на службу, армия готова…

– Не все так просто. Генерал, командующий базой, с которой дезертировал ваш муж, настаивает на том, чтобы он вернулся в прежнюю роту. Здешнее начальство предпочитает не вмешиваться в эту историю.

– Понятно. – Улыбка Хоуп угасла.

– Ваш муж возвращаться отказывается. Говорит, что скорее пойдет под трибунал, чем вернется во Флориду.

– Если он вернется, его убьют. – В голосе Хоуп слышалась обреченность. – Они ведь этого добиваются, не так ли?

– Ну что вы, что вы. – Льюис полагал, что должен защищать армию – хотя бы потому, что сам носил форму. – Не так уж все и плохо.

– Не так уж? – с горечью переспросила Хоуп. – Тогда что, по-вашему, было бы плохо?

– Я очень сожалею, что все так вышло, миссис Аккерман, – промямлил Льюис. – Я понимаю, какие чувства вы сейчас испытываете. Но, пожалуйста, помните, что я пытаюсь помочь…

– Конечно. – Хоуп импульсивно коснулась его руки. – Простите меня.

– Если ваш муж пойдет под трибунал, его наверняка приговорят к тюремному заключению. – Льюис помолчал. – Срок дадут большой. Очень большой. – Он не сказал, что написал резкое письмо в генеральную военную инспекцию и положил его в стол, чтобы подработать утром. А когда перечитывал, то подумал, что может сильно подставиться. Армия выработала надежный способ борьбы с офицерами, которые очень уж рьяно выполняли свои обязанности да еще смели критиковать начальство. Этих офицеров быстренько переводили за тридевять земель, в Ассам, на Новую Гвинею, в Исландию. Не стал Льюис говорить Хоуп и о том, что письмо он переложил в карман, за день перечитал его четыре раза, в пять часов порвал на мелкие клочки, а вечером напился до чертиков. – Двадцать лет. Двадцать пять, миссис Аккерман. – Он старался говорить как можно мягче. – Военно-полевой суд обычно дает по максимуму.

– Я знаю, почему вы вызвали меня, – безжизненным голосом пробубнила Хоуп. – Вы хотите, чтобы я уговорила Ноя вернуться в прежнюю роту.

Льюис сглотнул слюну.

– В принципе да, миссис Аккерман.

Хоуп посмотрела в окно. Трое заключенных в синей рабочей одежде закидывали мусор в кузов грузовика. Позади стояли двое охранников с оружием.

– На гражданке вы тоже работали психиатром, капитан? – неожиданно спросила она.