Момент истины

— Ты читал сегодня в «Таймсе», этот Терни написал, будто обозревателю Кларку настолько верят телезрители, что, реши он сегодня выставить свою кандидатуру в президенты страны, его выбрали бы единогласно, — сказала Инга и засмеялась. — Ты не хочешь, чтобы я стала женой президента США? Первой леди, а? Почему тебе так верят?

— Очень просто. Я сейчас самый старый на телевидении. Каждый вечер я бываю в домах у людей. А вещи их целы. Понимаешь? Я не стою им денег и ничего у них не краду. Кроме времени, может быть. А стану президентом — придется повышать налоги и врать.

— Почему ты грустен? — спросила Инга.

— Я?— Кларк сделал большие глаза.— Просто устал.

— От усталости ты грустишь иначе. Еще не стал президентом, а уже обманываешь. Что-нибудь стряслось?

— Да откуда ты взяла?

— Ты вернешься оттуда первого марта? Не позже?

— Не позже и не раньше Нам приказано строго соблюдать маршрут и сроки пребывания. За этим, понимаешь ли, следит весь мир. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так... Чтобы знать...

— Чтобы вовремя спрятать под кровать любовника?

— Я его прячу не под кровать, а под подушку,— засмеялась Инга.

— Как ты себя чувствуешь? — вдруг спросил он.

— Я? Отлично А почему ты спрашиваешь?

— Хороший у нас получается разговор, — улыбнулся Кларк. — Каждый старается понять не что говорится, а почему говорится.

— Я рада, что Максвелл летит с тобой.

— Да, вспомним старое.

— А эта, как ее, Дуду... Гугу?..

— Габю,— засмеялся Кларк

— Ты смотри там. — Она погрозила ему пальцем.

— Понимаю... Смотри, но не на нее. Да, плохи твои дела, красотка,— сказал Кларк,—как известно, а Белый дом лучше всего идти с молодой подругой...

Кабинет шефа международных новостей крупного телеграфного агентства был отделен от редакционного зала стеклянной стеной одностороннего вида. Шеф мог видеть все, что творится в огромном шумном зале, беспорядочно, на первый взгляд, уставленном столами.

Там по лабиринту проходов двигался Эдвард Mopp, красавец Mopp, молодой, но уже весьма известный корреспондент.

— Привет... здорово... салют... — раскланивался он на ходу с коллегами.

— Когда летишь?

— Через час.

— Когда первая телеграмма?

— Хотел бы я знать,— пожал плечами Mopp.

— Будем дежурить круглосуточно!..

— Валяйте,— ухмыльнулся корреспондент.

— Везунчик, — сказал кто-то.

Шеф видел, как одна из секретарш перестала стучать на машинке, зачарованно провожая высокого, широкоплечего Морра взглядом.

В кабинет к директору он вошел с самым серьезным выражением лица.

— Вас все еще любят, несмотря на ваш успех,— сказал шеф, здороваясь. Он был без пиджака, рукава рубашки завернуты на одну манжету.

— Какой там успех! Просто везет с вашей помощью,— ответил Mopp.

Шеф оценил скромность

— Ну что ж, я хочу помочь вам еще раз. Вы действительно вытащили крупный выигрыш. Лететь с такой миссией на Гранатовые острова сейчас — это каждому из вас будут помнить всю жизнь. Редкий трамплин. Ну так вот.— Шеф постучал пальцами по столу, испытующе приглядываясь к Морру. — Не знаю, когда и как, но в какой-то решающий момент ваш материал оттуда должен быть первым.

— Но мы условились, что передаем все вместе, одновременно.

— Знаю, что вместе, — кивнул шеф. — Знаю, что профессиональная этика. Но послушайте меня. Если вы там откупорите серьезную новость и пришлете ее хотя бы на четверть часа раньше, чем другие,— ваше имя, а в скобочках — наше агентство отштемпелюют газеты всего мира. Оценю это не только я.— Шеф ткнул пальцем в потолок. И, показывая, что серьезный разговор окончен, улыбнулся. — Один совет старого волка. В тропиках всегда бойтесь трех местных факторов: местной еды, местных змей и местных женщин. Два последних фактора часто совпадают.

Журналисты шли по коридору здания аэровокзала в толпе других пассажиров мимо разноцветных и разноязыких пожеланий счастливого пути, выложенных на бесконечной белой стене буквами в человеческий рост. Каждый нес в руке небольшой чемоданчик, пишущую машинку. Хольц — два кофра с фотоаппаратурой.

Кларк, поотстав, шел под руку с Ингой.

Группу «Совесть мира» снимали фотокорреспонденты. Один из репортеров подбежал к Кларку.

— Скажите, мистер Кларк, что самое главное в работе журналиста?

Кларк, не задумываясь, ответил:

— Жена.

Инга, довольная, подмигнула корреспонденту.

— Нет, серьезно,— запротестовал репортер.

— Я очень серьезно,— подтвердил Кларк.

Они подошли к пункту проверки, где ручные вещи бросали на конвейер под рентген, а самих пассажиров пропускали через магнитную подкову.

Дальше провожающим путь был закрыт.

— Ну вот,— вздохнула Инга.

Кларк старался держаться бодро.

Тревожно заверещал звонок магнитной установки. Дежурный, стоявший рядом с ней, остановил Стэннарда.

— Что такое? — встревожился тот.

— У вас есть что-то металлическое,— сказал дежурный. — Посмотрите в карманах, может быть, мелочь, ключи.

— Это звенит его железная воля,— улыбнулся Кларк.

— Ты сегодня остришь напропалую,— заметила Инга,— с чего бы это?

Кларк притянул ее к себе, поцеловал.