Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе

– Поразительно! – продолжал директор. – Знаешь, я сегодня увидел, как это происходит, и это поразительно. Они хотят любить то, что любишь ты, и ненавидеть то, что ты ненавидишь. Хотят быть с тобой единым организмом.

Мишка откинулся на спинку стула и молчал.

– И в этом случае Алина оказывается слабее. Она одна…

– Константин Петрович, я не одна, у меня тоже есть друзья и они меня поддерживают… И я не слабая… – подала я голос, не желая казаться беспомощной.

– Хорошо, Алина, если так. Просто сегодня мне показалось, что ты совсем одна. И вообще, рядом с Михаилом ты выглядишь меньше и слабее. Согласись.

Я промолчала, а он встал, подошел к столу и задумался.

– Все, оставим власть и класс, хорошо? – он снова глядел на Мишку и спокойно продолжал: – В конце концов, Алина – женщина, будущая мать. А ты так с ней… травишь ее.

– Она не женщина… – ухмыльнулся Мишка.

– Да какая разница – женщина, девушка, девочка. Ты же понимаешь, о чем я. Согласен, не все женщины слабые – бывают разные. И мужчины бывают разными. Но так получилось, что мужчины должны защищать, оберегать и не давать в обиду. А ты устроил настоящую охоту. И втянул сюда весь класс. Ты такой здоровый, сильный, в два раза больше Алины, воюешь против нее толпой и еще радуешься, что побеждаешь. Ты серьезно?

Мне вдруг ужасно захотелось плакать. Константин Петрович был единственным человеком, который неожиданно и так основательно вступился за меня. Я не просила помощи, но оказывается, это так приятно, когда тебя защищают. Я вдруг почувствовала, как устала от этого сражения. Как будто на мгновение на поверхности показалась та моя часть, которая последнее время пряталась под тяжелыми железными доспехами – ранимая, слабая и беззащитная часть. Только бы не разреветься сейчас!

– Я радуюсь?! Да откуда вы знаете? Что вы вообще понимаете… – неожиданно взвился Мишка.

– Хорошо! Давай поговорим по-мужски. – Константин Петрович сел на стул, развернув его к Мишкиной парте. Потом посмотрел на меня. – Если вы оба не против. Поговорим как взрослые люди. Об отношениях.

Мы были не против.

– Думаю, вы догадываетесь, да и никакой секретной информации в этом нет: вся школа знает, что у вас были отношения. Могу сказать «вы дружили», но будем знать, что это не совсем про дружбу. И все было хорошо. А потом что-то произошло, и вы поссорились. Правильно я понимаю?

Мишка кивнул, не поднимая головы.

– Я не буду спрашивать, что именно произошло. Не мое дело. Захотите поговорить – я всегда открыт к любому разговору. Но понимаешь, Михаил… Отношения – вещь ведь непростая. Так бывает: вчера была любовь, а сегодня прошла. Может быть, она потом вернется, но сейчас чувств нет – и все. Ну, например, он еще любит, а она вдруг понимает, что разлюбила, а то и не любила вовсе. И понять не может, что это было. Так бывает, поверь мне! И в этом никто не виноват. Ни она, ни он. Это жизнь, понимаешь?

–А как же «мы в ответе за тех, кого приручили»?

– Ты кого имеешь в виду? Это же из «Маленького принца»? Там Принц говорит с Лисом?

Мы кивнули. Константин Петрович ухмыльнулся:

– Приручить можно только животного, разве нет? Или какое-нибудь безвольное существо. Ведь что такое «приручили»? Сделали ручным, послушным, приучили исполнять нашу волю. Если человека разумного приручили, значит, он сам разрешил, сам пошел на это. Может, со страху, а может, по какой-то еще причине, но сам захотел быть ручным. Иначе мог бы воспротивиться и не становиться послушным. Это не значит не слушаться – совсем нет. Это значит понимать и отвечать за себя и свои поступки. Я так понимаю: приручился – отвечай за это сам, а не сваливай на другого. Иначе ты расписываешься в своей слабости и сообщаешь всем, что ты безвольное существо. Не обвиняй никого. Обвиняет чаще всего тот, кто не хочет брать ответственность за собственные поступки. И не хочет отвечать за последствия. Вы понимаете? В отношениях всегда пятьдесят на пятьдесят. И в паре каждый несет ответственность за происходящее поровну. Разделяет ответственность, а не перекладывает на другого. Каждый взрослый человек в силах отвечать за свои чувства самостоятельно.

Разгоряченный, он замолчал, как будто собирался с мыслями. Кто-то подошел к кабинету с той стороны. Видимо, прислушался. Потом тихонько приоткрыл дверь и, увидев Константина Петровича, тут же захлопнул. А Константин Петрович продолжал:

– Люди влюбляются, клянутся в вечной любви, а потом понимают, что это было ошибкой… Каждый может совершить ошибку, разве нет? Вы-то, школьники, должны это понимать, разве нет? Разве не этому мы учим вас в школе?

– А разве за ошибки не наказывают? – возразил Мишка. – Один человек своей ошибкой другому сделал больно – и разве он не должен отвечать?