Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе

Я чувствовала себя хулиганкой и прогульщицей. Вчерашнее приключение с Ромкой почти полностью выветрилось из меня за ночь и больше не беспокоило. Я была свободна от любовного наваждения и ждала разговора с Мишкой. Я о стольком хотела его спросить! Где он, что с ним происходит? Где учится? Как его футбол? Как сборная? И наконец – есть ли у него девушка? Последний вопрос интересовал больше всего, но и навевал грусть. Предположение, что у него есть новая девушка, было очень реалистичным, и я заранее ревновала. Он всегда всем нравился, а сейчас и вовсе. И почему нет? У меня же есть Ромка… Хотя есть ли?

Мимо шли девочки из моей группы. Я сказала им, что сегодня задержусь. Я не врала. Не исключено, что Мишка занят. И, возможно, мы посидим тут рядом в кафе часок, и я быстро вернусь.

Через пять минут я вышла на крыльцо и увидела его, стоящего чуть в отдалении. Мишка прижался спиной к дереву и курил. Я сбежала с крыльца ему навстречу. Шлейф вчерашней истории уже не тянулся за мной. Удивительно, но как будто и не было вчера. Было только сегодня, я и Мишка. Как в старые добрые времена. Может, это и есть – жить здесь и сейчас?

– Привет! Ну что – куда пойдем? Я знаю, здесь рядом есть кафе…

– А может, ко мне поедем? – Мишка выпустил струйку дыма и знакомым движением вдавил окурок в землю. – Можем на такси – тут недалеко.

Вот оно…

– А мама?

– Она на работе и будет поздно. А может, вообще не придет.

«То, что должно было произойти», – пронеслось у меня в голове. Я думала об этом, когда предложила Мишке поцеловать меня почти год назад на детской лесной площадке. Думала и до этого. Я любила его и хотела, чтобы это случилось только с ним. Он – моя первая любовь, я хотела связать с ним будущее, я ему доверяла, он имеет право. Для меня все это было важно. Я не понимала девочек, которые лишались девственности, потому что она просто мешала. Для них было неприлично оставаться девочкой-недоженщиной и нужно было, чтобы кто-то умелый сначала сделал это «черное дело». И тогда к избраннику, к своей настоящей истинной любви, она будет совсем готова. Мне всегда казалось наоборот – что это должно принадлежать только одному, что это слишком ценно, чтобы так раскидываться. Это подарок для двух избранных, и он должен быть оценен по достоинству обоими. И в моих фантазиях моим избранным очень долго был Мишка.

Но мы так давно не виделись. Могло ли остаться все как прежде? Любит ли он меня? Может, он изменился и ему тоже, как Ромке, важен сам процесс, а отношения не важны? Кто я ему? А кто он мне теперь?

Я думала обо всем этом, пока мы ждали такси. Я не смогла не поехать к нему. Мне было немного не по себе – оставалось много вопросов, для того чтобы принять решение. Но я решила, что ответы на вопросы найдутся. Мы поговорим у него дома. А может, вообще только поговорим и разойдемся, а я уже напридумывала! И я немного расслабилась.

Несмотря на то что мы так хотели поговорить, оба почему-то молчали. Как будто сейчас еще рано и разговор может состояться только при определенных условиях. И мы оба их знали. Мы ждали такси – и молчали. И в такси молчали. И в лифте, поднимаясь на пятый этаж, тоже. Вспомнилась песня «Моя любовь на пятом этаже…». Может, вот он – знак? И Мишка все-таки и есть тот единственный избранник? Сейчас мы переспим, а потом просто дождемся восемнадцати лет, сбежим от родителей, ослушаемся их и поженимся всем назло.

Вспомнился Ромка. А с ним у меня что? Как я не заталкивала мысли о нем в самую глубину себя, они все равно поднимались на поверхность. Но он ведь сам сказал, что ничего не хочет. А я? Хочу с ним быть я? Как назвать то, что я чувствую, когда он обнимает и целует меня? Что я чувствовала вчера, зарываясь лицом в его кудри и вдыхая его запах, когда он целовал меня? Как же это все сложно.

Обычная стандартная Мишкина двушка напомнила мне квартиру моей бабушки. Я оказалась тут впервые. Мишка был смущен. Как и раньше, со мной наедине, он стал мягким и робким. Его наглость и мужественность, которые так нравились мне, снова покинули его. Дух быка-производителя, как когда-то его метко окрестили в школе, улетучился, едва мы вошли в дом. Он стал просто уютным плюшевым бычком. Метаморфозы. Под деревом у учебного центра стоял и курил еще тот самый, а сейчас…

– Раздевайся, Аль. Давай чаю попьем, – предложил Мишка-бычок. – У меня сушки есть… вроде.

– Давай.

Я сняла куртку, повесила в коридоре на вешалку и пошла за ним на кухню. Он вскипятил чайник, достал большие кружки. Сушки тоже нашлись. Я подумала, что так мы с ним еще никогда не встречались. Нет, чай мы у нас дома пили. Но там всегда кто-то был. А чтобы вот так, вдвоем, как настоящая пара – это было впервые. От волнения меня немного потряхивало, и я боялась, что он увидит, как у меня дрожат руки. Напряжение росло, мы все молчали и оттягивать разговор было все сложнее.

– Ну, рассказывай! – не выдержала я, кое-как собравшись с мыслями.