Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе

И от его слов было почему-то совсем не обидно: «ду-ра, ду-ра» – «сам ты…». Оказывается, говорить и одновременно целоваться – это очень смешно! Урок уже давно шел, а мы стояли посреди школы под красивой аркой на балкончике прямо над лестницей, тихо смеялись и целовались.

Внизу послышались шаги. Под балкончиком показалась кудрявая голова, а потом и вся учительница физики. Она сразу заметила влюбленную пару, балкончик, на котором мы стояли, и с иронией в голосе произнесла:

– А, Ромео и Джульетта! Опять прогуливаете!

– Не опять, а снова, Марина Александровна, – поправил ее обаятельный Ромка.

Она улыбнулась в ответ и ушла по своим делам. Да-да, без упреков и нотаций. Просто ушла.

Надо же! Почему мне не пришла эта мысль в голову? И правда, Ромка – Ромео! И сцена на балконе из «Ромео и Джульетты», моя любимая:

Что значит имя? Роза пахнет розой,

Хоть розой назови ее, хоть нет.

Ромео под любым названьем был бы

Тем верхом совершенств, какой он есть.

Зовись иначе как-нибудь, Ромео,

И всю меня бери тогда взамен!

Ромка и внешне похож на Ромео – каким я его представляла себе. Раньше я этого не замечала – может, раньше и не был похож? Отчаянный, черноглазый, смуглый, темные, почти черные непослушные кудри, и только седая прядь была чем-то новым в моем шекспировском образе, но совсем не портила его. Вот тебе и «гвоздик»! Что-то на мгновение затрепыхалось у меня внутри, что-то чистое, что-то совсем про Шекспира, про любовь. Бабочки?

– Ромео и Джульетта? – даже Ромка проникся. – Ну Марина Александровна! Ну пусть так и думает! Правда? Да, пусть так и думает. Пусть хоть все так думают. И только мы одни будем знать, что это не любовь. Что это просто…

Я ничего не ответила, и мы, смеясь, продолжили целоваться.

Как Ромео и Джульетта

Да, я тоже смеялась. Я теперь вообще больше смеялась – ведь мы же снова были вместе. И какая разница, как это будет называться. «Что значит имя? Роза пахнет розой!» Любовь – не любовь: как ни называй – главное, мне с ним хорошо. В сто, в миллион раз лучше, чем без него. А ему хорошо со мной. Он так говорил. А любовь пусть уже была – раньше. И у него, и у меня. Первая. И совсем другая. Я так предполагала.

Как вообще понять в свои шестнадцать лет, что из всего этого было любовью? То, что было с Мишкой? Когда нравится вместе гулять, когда искренне и с детским восторгом мечтаешь о свадьбе, детях и общем доме? Или то, что сейчас? Когда не можешь и не хочешь ни о чем мечтать, а просто радуешься, потом переживаешь, потом снова радуешься, слабеешь в объятьях и растворяешься в поцелуях? Что же из этого любовь? Ну почему этому не учат в школе? Было бы интересно хотя бы поговорить об этом с кем-то знающим, поговорить на равных, не боясь осуждения и насмешек.

С этого дня началась игра в Ромео и Джульетту. Ромка по-прежнему рисовал и играл в комиксы, но теперь он не забывал подходить ко мне иногда и чмокать – в щеку или куда попадет, прохаживался со мной за руку по школе и целовался в темных уголках. Со стороны мы выглядели влюбленными по самые уши. Как будто у нас открылось второе дыхание. Или даже первое. Ромка оказался прекрасным артистом. А может… Мне было сложно понять, игра это для него или ему нравится быть в отношениях, только признаваться в этом он не хочет. Он был рядом, и меня все устраивало. К тому же Ксю вернулась туда, откуда пришла, —помирилась со своим парнем. Исчезла из нашей жизни, как будто ее и не было.

Конечно, через несколько месяцев и это все закончится так или иначе, но с этой мыслью я уже свыклась и не боялась ее. Ведь мы выйдем за пределы школы, а там Ромки и не было никогда. Он как будто так и останется для меня в школе, вместе с моим прошлым. Так почему сейчас не наслаждаться этой нашей любовной игрой, пока мы тут?

Театр и новые мозгомысли о страстях

В новом театре как будто прочитали мои мысли! Оба наших режиссера – новый и старый – приступили к двум новым спектаклям. И оба спектакля были о любви. Не в школе, так здесь мы теперь могли разобраться с этой непростой для любого подростка темой. Здесь это было даже интереснее, чем на уроке в окружении смущенных одноклассников и под руководством такого же смущенного учителя.

Обе пьесы были почти «Ромео и Джульетта». В первой по сюжету в колонии для девочек-подростков ставили спектакль «Ромео и Джульетта». И все выстраивалось вокруг сцены на балконе. Недаром она одна из моих любимых. А теперь это еще сцена из моей с Ромкой жизни. Вторая пьеса – трогательная история любви прибалтийских Ромео и Джульетты. Их звали по-другому, и сцены на балконе, конечно, не было. Но прекрасные стихи и история первой любви не уступали Шекспиру.

Как же мне нравилось приходить почти каждый вечер в театр, говорить о любви, влюбляться, страдать, переживать глубокие настоящие чувства. А по окончании репетиции все это отпускать, оставлять до следующей репетиции и идти спокойно домой.