Монсегюр. В огне инквизиции

— Не кажется ли вам, господа, — вступил Бернард д'Альон, — что прояснить ситуацию смогут наши гости Иоанн и Александр? Может статься, что это они и похитили свою подругу. Так сказать, спланировали всё заранее. Зря мы позволили одному из них идти в Монсегюр. Неизвестно, что они задумали…

Наступило долгое молчание.

— Вы так думаете? — спросил наконец граф Тулузский.

Бернард д'Альон пожал плечами.

— Всё возможно.

— Да-а, любопытная история, — задумчиво произнёс граф. — Будет разумно послать нашего человека в деревню Коссу. К тому времени, как прибудет гонец, Александр с Эскотом уже должны вернуться из Монсегюра и быть в деревне. Если, конечно, всё прошло так, как мы и предполагали вначале. Если же чужеземцев нет — послать отряд на их розыск.

— А как же их Книга Судеб? — спросил Раймонд д'Аниор. — Неужели они решили бежать без неё? Я не верю в это.

— Так или иначе, — сказал граф Тулузский, — отправить рыцаря с письмом не мешает.

Все согласились с графом. Они изложили все последние события на бумаге и отправили воина с этим донесением к барону Мирепуа, который находился в деревне Коссу.

Глава 23

Сказание о Граале

и доблестном рыцаре Персевале

Декабрь 1243 года. Лангедок

Долина реки Арьеж, деревня Коссу

Ваня ожидал друга, погружённый в тревожные и мрачные мысли. Вдруг всё пойдёт совсем не так? Вдруг Сашку убьют? Оболенский не находил себе места. В какой-то момент он вообще пожалел о том, что уговорил его идти в Монсегюр. Может, стоило рассказать всё как есть, ничего не утаивать? Целую ночь он промаялся без сна, и на рассвете решил, что должен быть рядом с Ветровым. Но барон Мирепуа, которому он сообщил о своём решении, отрезал:

— У нас нет людей, чтобы сопровождать тебя. Ты должен дожидаться своего друга здесь. Если они не вернутся к вечеру, тогда мы пошлём в крепость отряд рыцарей. Не понимаю твоего беспокойства.

Конечно, где ему понять! Он же не знал, на что пошёл Саша Ветров, сам не ведая того.

…Обратный путь из Монсегюра у Эскота де Белькэра и Саши не вызвал особых затруднений, они благополучно миновали посты крестоносцев и потайными тропами вышли к Ущелью Страха. Там их уже ждали осёдланные лошади и четверо рыцарей. В деревню Коссу они прибыли далеко за полдень.

Оболенский, увидев приближающихся всадников, бросился им на встречу.

— Сашка, ну как ты? — чуть ли не закричал он.

— Оболенский, ты последняя свинья, — сказал Ветров.

— Знаю, — хмуро проговорил Ваня и опустил голову.

— Ты знал, что меня ждёт. Знал всё до мельчайших деталей. Почему не сказал?

— А ты бы согласился?

Саша молча проследовал мимо Ивана к трактиру, где собрались рыцари. Он ужасно хотел есть.

— Послушай, Саш, — сказал Оболенский, идя за ним следом, — ты, конечно, прав, что злишься на меня, но…

— Злишься? — хмыкнул Ветров. — Это слишком мягко сказано. Да я тебя убить готов.

— Понимаешь, я знал, что всё будет хорошо, что тебя не убьёт этот мерзавец Милон и что благодаря Пьеру с тебя снимут все подозрения в покушении на Бертрана Мартена.

— Чтоб тебе такое пережить, — устало буркнул Ветров.

— Саш, — не отставал Оболенский, — ты не считай меня таким уж негодяем. Я просто хотел, чтобы мы вернулись в свой мир. Но если историю не повторить…

Ветров остановился.

— Ты рисковал моей жизнью во имя нашего спасения…

— Да если бы я мог заменить тебя, неужели, думаешь, не сделал бы этого! — выкрикнул Ваня.

Саша вздохнул. Он вспомнил меч Анри, занесённый над Ванькиной головой. Чего и говорить, на долю Оболенского риска выпадало ничуть не меньше.

— Ладно. Забудем об этом. — Он немного помолчал. — Может быть, на твоём месте я поступил бы так же. Не знаю.

Они вошли в трактир и уселись за маленький стол. Ваня попросил принести мясо и овощи.

— Саш, я ведь знаю только конец истории. Ну, когда Пьер увидел тебя, лежащим на полу библиотеки. Расскажи, как ты оказался в подвале.

— Тебе интересно? — недовольно хмыкнул Ветров.

— Я думаю, не только мне, но и Эскоту будет любопытно послушать эту историю.

— Хорошо. Зови Эскота. Как всегда, будешь переводчиком.

— Отлично.

Эскот де Белькэр разговаривал с бароном Мирепуа. Пока они его ждали, Саша успел поесть.

Когда Эскот подсел к ним за стол, Оболенский спросил его:

— Как всё прошло в Монсегюре? План приняли?

Эскот не собирался ничего скрывать. Свою преданность делу чужеземцы уже доказали. Одно то, что Александр спас Бертрана Мартена, говорило о многом.