Мороженое для горячей штучки

Серафима заметила лишь сейчас, что у него смуглая кожа, потому что он надел кипенно-белую рубашку. Она отвернулась.

– Я привез тут… – сказал Герман и выставил бутылку шампанского «Вдова Клико» на журнальный столик и пару пластиковых стаканчиков.

– Ты с ума сошел? – тут же возмутилась Серафима. – Я же в больнице!

– У тебя и так кружится голова. Шампанское уже не навредит. – Глаза Германа горели каким-то огнем.

Он взял бутылку, с легким хлопком открыл ее и разлил вино по стаканам.

– Давай, за…

– Здоровье! – сразу же отозвалась Сима, так как ее это беспокоило больше всего.

– Эх, ладно! Давай! В нашем-то возрасте! Первый тост за здоровье, тем более в больнице! – согласился он.

Она отпила глоток.

– Вкуснее ничего не пила, – честно отметила она.

– Рад, что угодил.

– А вы опасный человек, Герман Геннадьевич, – сказала Сима.

– Чего так? Я нормальный человек со своими недостатками и достоинствами.

– Ко мне после того, как ты ушел, подошла Маргарита Владимировна и предупредила, чтобы я тебе не слишком доверяла.

– А ей-то что не понравилось? – удивился Герман, разливая шампанское.

– Она обратила внимание на то, что я называю тебя следователем, и сказала: «Почему вы этого мужчину так зовете? С чего вы решили, что он следователь? Вот его визитка, по которой его вызвали к вам, и тут написано, что он психотерапевт, профессор, доктор наук, руководитель психологического центра «Возрождение». Главный криминалист, эксперт», – перечислила Сима и чокнулась с ним бокалом, вернее, пластиком о пластик. – Что все это значит?

– Так я ничего и не скрывал, я же визитку тебе дал, там все это и было написано, – пожал он плечами.

– Я не читала.

– Эх ты, библиотекарь! Или только книги читаешь? – усмехнулся он.

– Я же говорю, не читала, и все. – Сима почему-то не могла смотреть ему в глаза, она начинала смущаться и теряться.

– Так что это ты сама стала называть меня следователем и гражданином начальником. Я поначалу удивился, а потом подумал, что тебе так проще. Заметь, я тебе не говорил, что я следователь.

– Так это правда? Вот только психотерапевта мне не хватало, – поежилась Серафима.

– Одного из лучших психотерапевтов, – поправил ее Герман, – меня привлекли к экспертизе, обвинения ты выдвигала серьезные, а сама при этом являлась пациенткой больницы, вот я и проверял, нормальная ты или…

– И как обследование? – Сима зевнула.

– Я дал ход уголовному делу, ты психически не больна, абсолютно, у тебя просто нервное перенапряжение, я тебе уже говорил об этом, – ответил он.

– Спасибо! Хоть одна положительная новость за сегодня.

– Рад, что ты этому рада! Хотя проще сойти с ума и больше ни о чем не париться. Сидишь себе, слюни пускаешь, и все у тебя хорошо, а вот так нервничать по пустякам… – говорил Герман.

– Странное представление о том, что хорошо, у врача, особенно у психотерапевта, – отметила Серафима.

– Шучу я.

– Ха-ха-ха! – не улыбаясь, по слогам произнесла Серафима. – Ты прилетел для того, чтобы шампанское пить? Или все-таки меня выслушать и помочь? – спросила она, пытаясь выглядеть строго.

Потому что у Германа глаза блестели, а с губ не сходила улыбка.

– Извини, конечно, я тебя внимательно слушаю, это я так, для расслабления твоей же нервной системы.

– У тебя своеобразный подход к лечению нервного напряжения, – удивилась Сима, – твои пациенты все становятся алкоголиками?

– Алкоголики – это тоже мой профиль, – смеялся Герман, – все-все! Я собрался! Весь внимание! Так что там надо было этому секретарю посольства от твоей скромной персоны? – произнес он, смеясь одними глазами.

Серафима решила больше не обращать внимания на его подколы, потому что так этот разговор рисковал бы вообще никогда не закончиться.

– Этот мужчина, шишка из Швейцарии, сообщил мне потрясающую историю. В годы революции из России эмигрировала семья Муравьева-Апостола. Сам Георгий Муравьев-Апостол в то время был ранен и не вынес тягот переезда, умер в дороге. А вот его жена Елизавета с двумя сыновьями добралась до Швейцарии. Мало того, ей повезло там хорошо устроиться, помогли родственники дальние, друзья, и грамотно был вложен в дело вывезенный капитал, что-то они все-таки успели спасти из своего добра. У сыновей потом образовались свои семьи, но у одного сына не было детей, а вот у второго родился наследник, продолжатель фамилии Муравьева-Апостола – Алексей. Затем у этого Алексея родился сын – тоже Алексей.

– Очень интересно, – откликнулся Герман, когда она остановилась перевести дух, – только зачем мне все это генеалогическое древо? Ты-то какое имеешь отношение ко всему этому?

– Так самое интересное сейчас начнется! Дело в том, что его, Алексея – единственного наследника, отыскал наш культурно-общественный фонд и предложил ему приехать в Россию и, возможно выкупить имущество его предков, то есть потрясающую усадьбу.

– Я рад за него! – совершенно серьезно ответил Герман, пытаясь не улыбаться и отпивая шампанское. – Давай за него и выпьем!

– Перестань паясничать! Жуткое совпадение! Я работаю как раз в этой усадьбе. Усадьба Муравьевых-Апостолов!

– Кем ты там работаешь? – оторопел Герман.