Мороженое для горячей штучки

– А я видела, что мой котик подъехал! Куда ты уезжал? Как ты мог бросить свою кису в одиночестве? Проснулась, и нет рядом никого, а так хотелось ласки и любви!

– Я исправлюсь, обещаю, – обнял ее Герман, и девушка начала целоваться со всей присущей ей страстью.

– Дорогая, подожди. Я устал… Я хочу душ принять.

– Нет, киса заждалась! – И она задала ему нужное направление в спальню.

Измотав его сексом, девушка сообщила, что этой ночью она договорилась сходить с подружками в ночной клуб. Герман не возражал. Соскочив обнаженной с постели, она принялась наряжаться. Герман снова засмотрелся на ее красоту, понимая, что не в силах избавиться от этого наваждения. Он давно уже должен был вручить ей дорогой подарок и попрощаться, но уж очень хороша Марина в постели. Красива была чертовка до нереальности. Она, нацепив на себя платье, надела туфли на высоченных шпильках, полила себя духами, выпотрошила содержимое его кошелька и быстренько исчезла. Герман облегченно вздохнул и смог наконец-таки принять душ. Он понимал, что его используют, и все чрезмерные старания Марины в сексе сводятся к тому, чтобы потом вот так вот забрать все его деньги. На душе было очень тоскливо. Он налил себе коньяка и вышел покурить на лоджию. Вернулся Герман на звук своего мобильника.

– Да?

– Герман Геннадьевич? Это я – Серафима, – проговорил голос в трубке.

– Да, Серафима, я понял, кто это… Я слушаю! Неожиданно и приятно, – на самом деле обрадовался он.

– Вы…

– Мы перешли на «ты», – напомнил он.

– Ты давеча говорил, что если мне понадобится помощь, то я могу к тебе обратиться.

– Давеча? – переспросил Герман, пробуя слово на вкус. – Уже попала куда-то? Не скоро ли? Я только что домой вернулся…

– Ну, это не предусмотреть, когда и где, – вздохнула Серафима.

– Говори, что случилось? Я от своих слов не отказываюсь, – подтвердил Герман, смеясь.

– Когда ты ушел, я доела и пошла вместе с врачом в кабинет заведующего отделением, где меня ждали, – начала Сима.

– Я это помню.

– Так вот. Это оказался секретарь посольства Швейцарии в России господин Данте.

– Кто? – не понял он.

– Секретарь… Я же говорю – посольства Швейцарии.

– Что ему надо было от тебя? – удивился он, уже чувствуя подвох. – Только не говори, что ты ограбила швейцарский банк и вот наконец-то тебя нашли…

– Хуже! Конечно, я бы и рада была порезвиться хоть несколько недель на деньги какого-нибудь банка. А тут мне поцеловали ручку и сказали, что меня будут ожидать на званом вечере в посольстве для вручения награды. Там будут и еще люди, которые заслужили награды, их всех наградят, и меня в том числе, – сказала Серафима, – знаешь, за что?!

– Даже не догадываюсь. Но я сейчас приеду к тебе, – вдруг заявил Герман, сам от себя такого не ожидая, – лучше не по телефону…

– Ко мне в больницу? – оторопела Серафима. – Сейчас десять вечера! Зачем?

– Мне все равно делать нечего, заодно и поговорим! Дело, видимо, серьезное, – настаивал он.

– Да я и по телефону скажу, – сказала Сима.

– Может, я увидеть тебя хочу, – произнес Герман Геннадьевич и по тишине в телефонной трубке понял, что сказал что-то не то. – Да шучу я. На самом деле ты обратилась за помощью, и я хочу разобраться. Спустись в вестибюль, там справа от буфета есть зимний сад. Я найду способ, чтобы войти в больницу ночью. Буду у тебя через час.

– Хорошо, – ответила не нашедшая что возразить Серафима, а он уже и связь отключил.

Герман быстро надел чистую рубашку, джинсы и рванул в ночь, так как Марина не должна была вернуться из клуба до утра, это он тоже знал. Он только не понимал, откуда у него вдруг так внезапно взялись силы, он же только что чувствовал себя абсолютно разбитым? А бокал коньяка так и остался нетронутым на столе.

Глава 8

Серафима сидела в мягком кресле в зимнем саду ночью в больнице и ждала неизвестно чего, правда, известно кого… Странный был этот мужчина, такой неуклюжий, с несносным, по понятиям Симы, характером. Ее и тянуло к общению с ним, и что-то отталкивало. По крайней мере, он первый как-то поучаствовал в ее судьбе и предложил помощь, что немаловажно, к тому же ничего не требуя взамен. В больнице царила полная тишина, она смотрела на огромные кактусы, фикусы и прочие растения, казавшиеся какими-то чудовищами в этом полумраке, раскинувшими свои лапы в ожидании добычи. Но запах медикаментов все же перебивал аромат растений.

– А вот и я! – мягко дотронулся до плеча Серафимы Герман, и она вздрогнула.

– Ой, напугал! Здравствуй…

– Опять ворчишь? Что в темноте сидишь? И как тихо тут…

– Я привыкла к такой обстановке в библиотеке, только там я обычно читаю, а сейчас в мысли свои погрузилась… почти медитация.

– Читаешь на работе? – спросил Герман, почему-то сильно радуясь, видя ее перебинтованную голову.

– Читаю, – ответила она, осматривая его, – но я не поняла, зачем все это?

– Что это?

– Ночные свидания с больным человеком в больнице. Я бы и по телефону все сообщила.

– А я приехал, мне так удобней, надо учитывать интересы обоих людей. – Герман сел в соседнее кресло и уставился на нее.