Морозный ветер атаки

На центральном направлении они также не добились впечатляющих успехов. Наступление стопорилось. В тылу орудовали партизаны и диверсанты. Наступающие войска встречали хорошо оборудованные, оборонительные позиции. Но на северо-западном направлении противник зашёл слишком далеко. Угроза советской столице образовалась нешуточная.

Две танковые и одна пехотная дивизии двигались по Рогачевскому шоссе в сторону Лобни. Обескровленная вторая Московская дивизия держала рубеж Озеретская Красная поляна. В строю формально числились три стрелковых полка, но один был выведен из штата дивизии, оборонялся на Ильинских горах. Танков не было. Артиллерийский парк насчитывал семнадцать орудий, только половина которых могла противостоять танкам.

Проникновение в тыл врага в условиях его постоянного наступления теряло смысл. Группы разведчиков рисковали не вернутся. Обстановка менялась постоянно. И даже высокопоставленные германские офицеры не всегда ею владели. Рубеж был занят утром 25 ноября. В подразделениях от списочного состава осталось меньше половины. Ополченцы обретали боевой опыт, наполнялись решимостью.

«Лишь бы печка была поблизости, – шутили бойцы. – А без печки мы, извиняемся, не герои».

На окраину села Сухаревка был выслан передовой отряд в составе усиленной роты. Он получил приказ прикрыть Дмитровское шоссе. В состав отряда помимо орудийный батареи и ста штыков основного состава вошёл взвод полковой разведки.

– Возьмёшь рацию, – напутствовал Шубина майор Фёдоров. – Формально ты не подчиняешься капитану Губареву. Во всяком случае если его приказы противоречат моим. Твоя задача выдвинутся ещё дальше. Укрыться в деревне Глинки, где немцы вряд ли остановится в виду того, что она сгорела. По возможности добыть языка и переправить в штаб полученные сведения. Мы не в курсе кто против нас действует и какие планы у немцев. Станет у Губарева совсем плохо окажи ему содействие.

Три часа без войны – почти счастье. Накануне простились с разведчиком Гасановым. Вылез из траншеи, а рядом взорвалась шальная мина. Когда его втащили обратно он был ещё жив, сходил с ума от боли. В медсанбате ему ампутировали ногу, но опоздали. Парень скончался от обильной кровопотери. Его похоронили в лесу. Долбили кирками застывшую землю, установили табличку, на которой царапали данные бойца.

Подчинённые капитана Губарева заняли оборону на шоссе, рыли окопы, ходы сообщений, укрытия для орудий. Артиллерию установили вдоль дороги, тщательно замаскировали. По примерным оценкам противник находился в десяти километрах и игнорировать шоссе не мог. Не так уж много в России дорог пригодных для нормального передвижения.

Люди Шубина лесом выдвинулись вперёд, вышли к деревне Глинки. Противник сюда ещё не добрался. Сержант Лазаренко высказал предположение, что противник и не появится нанесёт удар в другом месте. Это было маловероятно, но беспокойство возникло.

Взвод был хорошо экипирован. Бойцам выдали тёплые носки, валенки, под маскхалатами были фуфайки тёплые кальсоны, по два комплекта нательного белья. Люди теперь могли часами лежать в снегу без движения.

Разведчики затаились на опушке, глядя на сгоревшую деревню. Это был скорее хутор дворов в восемь. Некоторые строения выгорели не полностью, сохранились даже крыши. Но люди там не жили и живность отсутствовала. Из леса просматривалась дорога за деревней. Она вливалась в шоссе. Дальше замёрзшая речка. Панорама предстала во всей красе. Понятно почему майор Фёдоров отправил сюда разведку. И лес за спиной служил неплохим укрытием. В такие чаще с изобилием бурелома и валежника немцы не сунутся.

Нарастал гул и становилось неуютно. Такое ощущение, что он проистекал из двух мест одновременно. Так могла гудеть только тяжёлая бронетехника.

– Не угадал, сержант, – Глеб укоризненно покосился на Лазаренко.

Тот сделал неопределенный жест – со всеми, дескать, случается. Он тоже вытянул шею, слушал.

– Товарищ лейтенант, они по шоссе идут, с севера. Шоссе справа за лесополосой, его отсюда видно. А ещё оттуда движутся, – сержант показал налево.

За деревней виднелся край лесного массива. За ним, через поле, пролегла просёлочная дорога. Она змеилось вдоль Глинок, огибала пару перелесок и вливалась в Дмитровское шоссе.

– С двух сторон идут, – глухо пробормотал в спину Гулыгин. – На шоссе встретятся, устроят нашим «весёлую жизнь».

– Товарищ лейтенант, вам не кажется, что их что-то много идёт? Не устоит Губарев.

– Губарев не устоит…

Этот печальный факт никто не оспаривал. Главное, чтобы у стояли те, кто за ним. Шубин напрягся, поедая глазами дальний лес. Закряхтел за деревом здоровяк Лапштарь. Бывшему шахтёру сегодня доверили переноску радиостанции.

Противник пока не показывался, но он уже был рядом. Надрывный гул щекотал барабанные перепонки. Следовало подобраться поближе.

– Вербин. Карабаш. Со мной! Спрячемся на той стороне деревни, рядом с дорогой.

– Намекаете, товарищ лейтенант, что лучше один раз увидеть? – начал было Вербин.