Морозный ветер атаки

– Заткнись, – отрезал Глеб. – Остальным остаться. Из леса не выходить ни при каких условиях! В случае опасности отступайте в чащу, там хоронитесь. Считайте технику на дороге. Как пройдут все данные передать в штаб.

– А вы, товарищ лейтенант? – напрягся Лазаренко.

– А про нас пока забудьте. Эй, пошли.

– Вечно эта вшивая интеллигенция лезет поперёк батьки, – недовольно проворчал Гулыгин. – Почему чуть что, так сразу они?

– Сам ты вшивый! – огрызнулся Карабаш.

А когда поползли к деревне стал развивать тему:

– Почему мы вшивые, товарищ лейтенант? Чуть интеллигенция, так сразу вшивая. А они мужичьё неотёсанное, значит, не вшивые? Я вроде человек начитанный, а вот как-то упустил эту тему.

– Вернёмся в часть пересчитайте на ком больше вшей, – буркну Глеб. – И у кого они самые отборные.

На шоссе уже показались головные танки. Из-за леса ещё нет, но рёв моторов нещадно бил по ушам. Поднялись дружно, припустили в деревню, до которой оставалось метров восемьдесят, рухнули в снег тоже дружно, поползли.

– Сажей не измажьтесь, – прошипел Глеб. – А то толку от ваших маскхалатов.

– Так тут везде сажа, товарищ лейтенант, – жаловался Карабаш. – И на снегу, и под снегом. Да ладно, чёрного кобеля всё равно не отмоешь до бела.

Они перебежали двор в тот момент, когда из за леса показалось техника. Снова заползли под ограду, спустились в строение, у которого сохранилась крыша, но фактически отсутствовали внутренние стены.

Колонна приближалась к северной околице в клубах ядовитого дыма. Здесь дорога давала изгиб в сторону шоссе. Сугробы на проезжей части ещё не выросли, место было ветреное, кружило позёмка. Первыми шли мотоциклисты, в каждой машине по трое, включая пулемётчика.

Немцы явно не радовались в это холодное время года. Сидели нахохлившись в своих тонких шинельках, замотанные каким-то тряпками, шарфами, реквизированными у местных крестьян. Съёжился пулемётчик, угрюмо вращал глазами. Пилот натянул на себя колхозные верхонки, но всё равно руки мёрзли.

Один из мотоциклов съехал с дороги, встал у обочины. Офицер, сидевший сзади на сиденье, слез, размял ноги, мельком глянул на сгоревшие строения по соседству, стал любоваться зимнем русским пейзажем. Потом стянул перчатки, поработал пальцами, чтобы разогнать кровь, закурил. Ядовитая гарь, исходящая от колонны, его похоже не смущала.

Мимо шла военная техника. Проползли два танка Т-4, массивные, с приземистыми башнями и толстыми орудийными стволами. Кресты на бортах затёрлись, едва читались. Из люков торчали головы в гермошлемах. За танками грузно переваливались грузовики с пехотой. Потом опять чадили танки. Проехал трёхтонный грузовик с миномётами, установленными в специальных лафетах. Затем полевая кухня, два БТР-251. Снова грузовики с пехотинцами.

Офицер вдруг что-то заметил на сгоревшем хуторе, возможно силуэт мелькнул между обугленными стенами или что-то упало. Он всмотрелся, но больше ничего не падало и не мелькало. Немец нахмурился, сделал недоуменное лицо. Во взгляде мелькнуло замешательство, сменилось суровой решимостью. Он щелкнул пальцами, подзывая к себе сидящих без дела мотоциклистов. Те покинули BMW, вразвалку направились к командиру. Офицер поморщился, когда проходящий мимо танк изрыгнул облако сизого дыма, стал что-то громко говорить подчинённым, показывая на деревню. Солдаты кивнули, направились к плетню проверить что там почудилось их командиру.

Солдаты замёрзли, но смотрелись убедительно. Плечистые, рослые. У одного автомат висел на груди, другой стащил его со спины и приготовил к бою, заодно переместил на каску внушительные мотоциклетные очки. Офицер остался у обочины, таращился в спину подчинённым.

«Этому кретину больше всего надо? – недовольно подумал Глеб. – Считай что напросился»!

Солдаты забрались в дом и больше офицер их не видел. Рядом с ним грохотала колонна. Он не услышал бы из-за этого даже выстрелов.

Первого немца сбили с ног. А когда с него слетела каска ударили камнем в висок. Второй выбил нож из руки Вербина, проворный оказался, собрался было бежать, но разведчик поставил ему подножку. Немец из вернулся в падении, схватил нашего за грудки, оба повалились на пол. При этом хрупкий Вербин оказался внизу.

Товарищи замешкались, разбирались с первым. Тот решил очнуться и затеять драку. Боров оказался сильным, двумя ударами дело не обошлось. Грузный немец схватил Вербина за горло, сдавил сильными пальцами, злорадно оскалился. Разведчик извивался ужом, глаза закатились. Немец был силён, придавил парня к обугленному полу, тужился, сжимая хватку. Вербин бил его кулаком в бок, но пробить такую тушу было невозможно. Рука шарила по снаряжению немецкого солдата. Вербин выхватил пехотную гранату с удлинённой рукояткой, наречённую в народе «Колотушкой», стал наносить немцу удары по голове.