Морские истории

Оказавшись в тени острова Сент-Томас, решили поставить парус и идти вдоль берега искать стоянку. Грот решили поднять не полностью, оставив на втором рифе, иначе в такой ветер не выдержит мачта. Егор с Другом Семьи отрепетированно встали на палубу, потянули вверх грот – и обрывок второго рифа оказался у них в руках! А парус забрал ветер, выгнулся пузырём, потянул яхту влево с креном… больших трудов нам стоило спустить его обратно. Егор исследовал обрывок рифового конца: «Пап, это задолго до нас было. Смотри, обрыв не свежий, уже в пыли, в смазке…». Вот так вот неполный осмотр яхты чуть не привёл к беде.

Мы шли вдоль берега, оставляя по левому борту стоянки: оборудованные и дикие, защищённые и не очень, и ни одна из них нам не подходила. Проходим Внешний рейд у аэродрома: стоящие там яхты болтаются как клёцки в супе. Идём дальше, Водный остров: в защищённой лагуне столпилось, наверное, два десятка яхт. У выхода из лагуны дрейфует под ветром большой катамаран, попутно собирая якорные цепи близстоящих лодок; отдельные реплики шкиперов долетают даже до нас. В городской гавани – сплошной лес мачт, качающихся, как поле под ветром. Ну что ж, идём на свою стоянку в марину!

Еще через два часа мы становились на бочку в гавани, из которой начиналось наше мореплавание. На яхту жалко было смотреть: стёкла иллюминаторов мутные от соли, под тузиком мотаются обрывки страховочных концов, нос палубы в водорослях, кокпит весь завален верёвками: целыми и оторванными. А у меня уже настаёт отходняк, делать ничего не хочется. В кокпит выбирается выспавшаяся Сашка: «Пап, ты отдыхай, мы с мамой всё свернём!» Благодарно киваю, спускаюсь в салон, выключаю рацию… На камбузе в раковине стоит кастрюля, а в ней – лучшее в мире, размешанное качкой с невозможной тщательностью, тесто для оладьев.

Часть 12

Серебро в слитках и оружие всё ещё лежит там, где зарыл его Флинт

Мы сидим под навесом на веранде ирландского паба «Молли Малоне». В динамиках играет традиционная скрипочка, я пью утренний чай (как обычно у них, ирландцев, перестоявший). Да, в отличие от предыдущих наших анабазисов, заботами Веры, чайник и запас чая мы привезли с собой, и я от него а походе не отвык. Остальные взрослые члены экипажа смакуют кофе – растворимый местный горлодёр, в самый раз для суровых мореманов. Детки угощаются необыкновенно вкусным морсом из четырёх сортов фруктов: манго, папайи, гуайявы и еще чего-то. Егор собирается заказать такой же, но с ромом. Сегодня можно: через три часа ему улетать.

Мы сдали лодочку, прибранную и умытую, с чистой палубой и аккуратно свёрнутыми парусами, на руки ошеломлённому капитану Сэму. Он обошёл с нами всю яхту, потрогал иллюминаторы, провёл руками по тузику и, всё еще не веря своим глазам, спросил:

− А вы что, с Кулебры позавчера пришли?

− Ну да – кивнул я.

− Офигеть! – выдохнул он – Я, если честно, ожидал драмы: порванных парусов, потерянного тузика, что там еще?

− Два блюдца и чашка – сказал я, – И еще верёвки вот, перетёрлись, порвались…

− Офигеть! – повторил Сэм – Верёвки у них порвались…

Больше вопросов у него не было. Он посмотрел, как я заправляюсь (Вера на случай пролива держала наготове бутылку моющего средства), спросил, где мы учились парусному делу, загрузился в яхту и, уже заведя мотор, сказал:

− Ну, ты, это, заходи, если что… У нас тут пятидесятифутовик есть, катамаран, опять же…

Вот так и завершились наши карибские приключения. Оставалось только приехать в аэропорт, снова поодиночке, опять пройти таможню, доказав, что мы не верблюды и не замышляем терактов, и вернуться в дождливый апрель северо-востока.

«Неужели всё?» – спросит читатель – «А как же рассветные скалы Французского Рифа, как же бухта Рождества?»

Этот вопрос я себе тоже задал, за день до сдачи лодочки, и рано утром мы действительно туда сплавали. С севера бухта Рождества заперта скалой, между ней и берегами есть лишь два узких пролива. Пираты эту особенность рельефа знали и, бывало, убегали от погони, используя пролив и течения. Преследователи, идя за ними по прямой, садились на мель и частенько сами становились добычей. Мы прошли в бухту как положено морскому человеку, через пролив, под парусами. Владько с Егором были на носу вперёдсмотрящими, и я был спокоен.