Морской волк. 1-я Трилогия (СИ)

И наконец, снайперы «тяжелые». Их в батальоне, на пятьсот человек, или в целом полку, на две тысячи, может быть один, двое, трое — а может и вовсе ни одного. Это — самая высшая категория. Во-первых, тут считать надо, как профессор математики, на предельную дистанцию выстрел, столько поправок учесть! И ладно бы только плюс-минус, так ведь еще и эти, коэффициенты, когда умножать приходится, в уме, и буквально за секунды! Во-вторых, с тяжелой «фузеей» не побегаешь — потому позицию надо выбирать с особым умом, права на ошибку уже не будет. В-третьих, именно их чаще привлекают к снайперским дуэлям — когда у фрицев снайпер на участке фронта появился, и надо его истребить. Ну и в-четвертых, ответственность. Вот кто для «тяжелого» снайпера самая важная по уставу цель?

Это мне Петр Егорыч еще в первый день вдолбил. Ты в тире до войны был хоть раз — знаешь, там очки разные даются за разные мишени. Так и тут: одно очко, фриц обычный. Два — пулеметчик. Пять — унтер, с автоматом. Десять — офицер пехотный. Двадцать — расчет пулемета-станкача на позиции. Пятьдесят — снайпер. Столько же — офицер штабной. Ну и сто — артиллерийский корректировщик-наблюдатель.

Отчего последний больше всех? Так он столько дров наломать может, если огонь по нашим позициям, прицельный, фрицевской тяжелой батареи, а то и дивизиона? И это цель, именно для нас — и не полезет корректировщик вблизь, на большой дистанции работать придется, лишь мы и достанем. И пули наши любое полевое укрытие пробивают. Так что — зорко гляди, и если в кустах, на возвышении особенно, оптика блеснет, сади туда всю обойму, не давай работать этим гадам! И будет тебе после огромное спасибо от нашей пехоты.

Ну этот зверь за две недели один лишь раз попался. Именно так и было — наши бой ведут, и вдруг я заметил, блеснуло что-то на краю ельника, на холме. Так Петр Егорыч туда все пять патронов и высадил — пехота после рассказала, нашли там два трупа, телефон, и прибор артиллерийский разбитый. А нам после — благодарность перед строем. Так и на медаль заслужу.

Наши немцам как врезали подо Мгой — так те и драпают. А наши следом. Линии сплошной в этих лесах и болотах нет. Потому — идем сейчас на охоту. Там, между болотами, которые даже зимой не замерзают, место открытое — и если фрицы от нас на запад убегают, то никак им того не миновать. А мы на гриве засядем, там ельничек еще, спрячет нас. Пришли, окопчики даже успели отрыть — а если фрицы минометами нас накроют, чтоб пересидеть можно было.

Дистанция, метров восемьсот. Тут даже СВТ достанет. Но, Петр Егорыч приказал готовить «фузею». Хотя СВТ тоже рядом положил. Ты, говорит, корректируй — а я постреляю.

Светло уже. Во, идут фрицы! Пешим порядком, голов двадцать. Один, гусь важный — в кожаном пальто! Или шинель черная, эсэс? И рядом с ним еще двое в фуражках — офицеры? Ну, с богом!

Я лучше Петра Егорыча видел. Вот непруха — это надо ж было, «кожаному» фрицу поскользнуться, в тот самый момент! Офицер его поднимать бросился — а Петр Егорыч уже спуск нажал. Так офицера того буквально надвое разорвало крупнокалиберной пулей! А кожаный где??

Фрицы легли. Даже стреляют. Смех — пулемета у них не было, а что нам винтовками сделаешь, про МР я вообще молчу, на восьмистах-то метрах? Ну Петр Егорыч и прошелся по ним, с моей помощью, одного за другим выбивая, как в тире. Их там буквально на куски рвало, таким калибром, просто жуть! Хотя — фашисты ведь, не люди.

Куда кожаный делся — что за черт? Да вот, вроде — лежит, не шевелится. Неужели та, самая первая пуля, сразу двоих достала? Вот это номер вышел — рассказать, не поверят!

Мы вечером только ушли. Когда в темноте уже ничего видно не было. Говорил Петр Егорыч, что есть такие приборы, которые и ночью позволяют видеть, и стрелять — но, мало их пока, и особо секретные, лишь для осназа.

А наши к том месту через день вышли. Что фрицы дохлые там валялись, кусками, все вокруг кровищей забрызгано было, это подтвердили. Но, вот никого в черном кожаном пальто, или черной шинели, там не было. Даже фрагментами — как сказал наш капитан.

Неужели уполз, зараза? Да не бывает ран от крупнокалиберных, тут если попало, то все! Значит, не шевелясь лежал, до темноты?

А мне, вместо медали, порицание от капитана. Что наверное, важную птицу упустили. Ну а двадцать дохлых фрицев обычных — кого этим сейчас удивишь.

Контр-адмирал

Лазарев Михаил Петрович

Северодвинск.

Жизнь идет. Служба течет. Война продолжается.

На СФ сформирована новая, Печенежская военно-морская база, приказом комфлота Головко (для сухопутных поясню, что вмб в структуре флота, это не порт с сооружениями, а аналог военного округа). Включает в себя пункты базирования Петсамо, Лиинахамари, Киркенес — куда уже перебрались дивизион «щук» и часть эсминцев. Также, флотская авиация заняла аэродромы Луостари и злосчастный для фрицев Хебуктен. Организуется ОВР (охрана водного района), сооружаются береговые батареи (причем частично, на фрицевской технике, взятой неповрежденной). Укрепляемся всерьез и надолго — минимум, до конца войны.