Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

– Нифигасе, ну и порядки! А пахану, выходит, и делать ничего не надо, лишь деньги считать? Которые ему все сами приносят.

– Оттого, наверное, и вышло – обнаглел пахан без меры. Решил, что ему дозволено все. Ты вот слышал, что Гитлера наш осназ брал? А у командира нашего, кто за это дело аж вторую Звезду Героя получил, была в отряде девчонка-итальянка, тоже партизанка, в своей Италии сама свой отряд в бой с немцами водила, ну просто огонь-девка и красивая очень, в Италии ее почти за святую почитают, даже песни про нее поют! Дело молодое, любовь – и поженились они с нашим командиром, причем их сам папа в самом главном итальянском соборе венчал, как короля с королевой! А тут этот пахан захотел – хочу ее себе в жены, раз она в Италии самая лучшая!

– Врешь, Седой! Я ж видел этого… он дед уже. Куда ему, на молодой?

– Я ж говорю, не просто пахан, а мафия! Привык, что все, что пожелает, ему на блюдце приносят, спеша и кланяясь, и отказать не смеют. Вот он и приказал – всех родных этой итальянки схватить, и если она сама к нему не приедет, мужа бросив, то всех убьют. А у него уже поп итальянский наготове, той свадьбе развод, эту сыграть!

– Ну, это совсем с головой надо не дружить!

– Так у него и погоняло было – Задница! Что думал, уж точно не мозгами.

– И что дальше было?

– Так, Ржавый, сам видишь. Вон, в лагере дерьмо гребет. Что бывает за то, что на наших наехал. Пахан ты или нет – для нас все едино. Пять лет будешь поганую яму чистить, может и прояснятся мозги. Что советских трогать нельзя ни в коем случае.

– Что-то мало, всего пять. За такое.

– Ну, во-первых, он никого не убил, не успел. Во-вторых, а ты представь, был пахан, а стал кем, так вниз слететь? В-третьих, как думаешь, когда выйдет, новый пахан ему свое место уступит, или?

– Мда, даже жалко старого идиота. Сказать мужикам, чтобы не смели слишком его шпынять?

– А зачем? Нет, Ржавый, пусть он сполна хлебнет, отсидит и вернется, и до того как сдохнуть, всем у себя в мафии расскажет. Что бывает, если на наших хвост поднять.

Густав Пятый, король Швеции.

Накануне Стокгольмской конференции.

Глава из мемуаров, опубл. в 1950 году (альт-ист)

Война завершается, когда перестают стрелять пушки. Но мир окончательно наступает, когда подписан мирный договор, юридически закрепляющий последствия войны.

Континентальная Европа лежала в руинах. Франция, Германия, Италия, казалось, надолго вычеркнуты из списка мировых держав. И могуществу Англии был нанесен удар, от которого когда-то блестящая Империя, над которой совсем недавно не заходило солнце, уже не могла подняться. Зато совершенно неожиданно и невероятно возвысилась Россия, подобно тому, как двести пятьдесят лет назад полудикая Московия была возведена императором Петром в ранг империй. В то же время и США явно претендовали на первое место, решительно оттеснив англичан. Я говорю об этом, чтобы подчеркнуть – в отличие от прошлой Великой Войны, завершенной Версалем, победители в войне этой имели между собой гораздо больше противоречий. Также, видя, насколько вторая Великая Война была страшнее той, прошлой – меня охватывал ужас при мысли, что еще через двадцать-тридцать лет, возможно, будет и третья, еще более разрушительная! Этого не должно повториться – и оттого я был одним из самых горячих сторонников того, чтобы Конференция, договорно завершившая эту войну, в то же время заложила и фундамент будущего мира, Организацию Объединенных Наций, где все спорные вопросы между государствами будут решаться дипломатией, а не силой!

То есть Конференция должна была не только сделать историей эту войну, но и по существу заключить мирное соглашение между возможными противниками в войне следующей! Хотя в то время СССР и США еще демонстрировали союз, слишком многие голоса утверждали, что конкуренция на мировой арене двух «молодых» участников высшей лиги (вспомним, чем были САСШ и Россия еще полвека назад) обязательно приведет к столкновению интересов, которое разрешится не иначе как войной! И географическое положение Швеции, практически на линии фронта, будет исключительно опасным. Вот почему я считал делом своей жизни и чести добиться, чтобы и местом заключения Договора, и штаб-квартирой будущей ООН стал Стокгольм, подлинно нейтральная территория для обеих договаривающихся сторон. Разве мы не заслужили это по праву – одна из старейших монархий Европы, сумевшая в двух Великих Войнах остаться островом мира и покоя?