Моруроа, любовь моя

Засучив рукава, они взялись за дело и сумели уложиться в срок. Доклад начинался следующими, вполне оправданными вопросами:

«Для начала нам хотелось бы знать, кто ответствен за форму, избранную для консультации с нами, — секретарь губернатора или французское правительство?

Хотелось бы также знать, что подразумевается под выражением «местные экономические и социальные группы»?

И наконец, нам непонятно, почему секретарь губернатора просит нас ответить, ориентируясь на «дух региональной реформы». Предположим, что мы не одобряем реформу. Как можем мы в таком случае представить доклад, отвечающий духу реформы, не поступаясь при этом нашими убеждениями? Или дело к тому и идет, чтобы принудить нас согласиться с реформой?»

Несмотря на столь запальчивое начало, Милло и Бувье в целом придерживались позитивного подхода. Они тщательно изучили текст брошюры, пытаясь выяснить, как же должна выглядеть региональная реформа во Французской Полинезии. И нашли только такие маловразумительные слова: «Точно так же в отношении заморских территорий следует разработать аналогичные, по применимые к местным условиям решения».

Исходя из этого, депутаты предположили, что французские островные владения в Тихом океане, то есть Французская Полинезия, Новая Каледония и острова Уоллис и Футуна, составят, так сказать, единый департамент со своим генеральным советом, наделенным значительными полномочиями. Но почему тогда секретарь губернатора ограничился словами об участии в общественной жизни местных

экономических и социальных групп? Вопрос был чисто риторический, поскольку из разных источников они уже знали, что секретарь одновременно обратился к торговой палате, союзу работодателей и другим организациям предпринимателей. Иными словами, к тем категориям местного населения, которые в начале 1968 года недвусмысленно показали, как они представляют себе участие в общественной жизни, забросав камнями Территориальную ассамблею в ответ на предложение ввести однопроцентный налог с оборота. Самое поразительное заключалось в том, что упомянутые организации истолковали письмо секретаря по-своему: отныне они будут заседать в Территориальной ассамблее в качестве назначенных ее членов, не тратя времени попусту на выборы. Милло и Бувье удалось ознакомиться с копиями их ответных писем секретарю, из которых следовало, что предпринимателям, импортерам, пекарям и рестораторам будет отведено столько мест в Территориальной ассамблее, что они будут намного превосходить число народных избранников.

Территориальная ассамблея сочла всю эту историю настолько темной, что предложила секретарю губернатора незамедлительно прибыть и объяснить, на самом ли деле задумано создать корпоративную ассамблею фашистского толка[47]

. К сожалению, секретарь был слишком перегружен работой и никак не мог принять это приглашение. Тогда тандем в составе Милло и Бувье составил дополнительный доклад, подробно излагая, каким образом лучше всего было бы, на их взгляд, осуществить благородные идеи де Голля во Французской Полинезии. Речь шла, по существу, о программе реформ, которая уже была с успехом осуществлена на Коморских островах и во Французском Сомали: за Францией сохранялась ответственность только за оборону, зарубежное представительство и выпуск денежных знаков. Обязанности, выполнявшиеся губернатором, передавались премьер-министру, ответственному перед Территориальной ассамблеей, переименованной в Национальное собрание Полинезии. Доклад на 30 страницах оканчивался следующими многозначительными словами: «Таким образом, мы желаем с помощью французского правительства провести широкую реформу, которая покажет миру, что мы хотим оставаться французскими гражданами и после того, как прекратится колониальный статус территории».

Территориальная ассамблея одобрила доклад 18 голосами против 8.

Две недели спустя прибыл новый губернатор. Им оказался старый знакомый — секретарь генерала Бийота, корсиканец Пьер Анжели, который по поручению своего министра годом раньше принял на себя натиск автономистов в Париже. Референдум о региональной реформе де Голля, которая вызывала растущее недоумение также у большинства французских партийных лидеров, был только что назначен на 27 апреля. По действующим правилам, агитационная кампания могла начаться не раньше 14 апреля. Однако уже 4 апреля новый губернатор произнес по радио и телевидению длинную речь, призывая полинезийцев голосовать за региональную реформу.