Московский апокалипсис

В эти дни Пётр с Сашей часто разговаривали о своих чувствах. Их невесты — княгиня и гулящая — оказались вместе в одной ловушке, и жизни их подвергались опасности. Когда ближе к утру служебные хлопоты заканчивались, беглые садились в уголке и обдумывали планы налёта на дом Барыковых. Невозможно было просить Ельчанинова о содействии военной силой: партизаны и без того дрались, не покладая рук. Но у Батыря оставались его вардалаки. На них друзья и строили свой расчёт. Сам особняк охраняли уже двадцать жандармов, и штурм признали невозможным: могли пострадать женщины. Тогда решили захватить графа по пути на службу, чтобы обменять его потом на пленниц. Восемь человек конвоя не смущали влюблённых друзей. Но тут началась предпоходная суета, и Полестель стал ночевать в Кремле. На Остоженку он теперь наведывался от случая к случаю, а долго держать в засаде отряд вардалаков было невозможно.

И вот пришло седьмое октября — день исхода. С утра зарядил плотный, по-настоящему осенний дождь. Город накрыл туман. Экипажи всех видов выстроились в сплошную колонну в четыре ряда и медленно ползли по главным улицам. Пять недель назад такой же многоногой гусеницей бежали на восток москвичи. Теперь на юго-запад, к Калужской заставе драпали французы. Апокалипсис в Первопрестольной близился к завершению.

Бывшая Великая армия стала похожа на огромный цыганский табор. Или войско гуннов в эпоху переселения народов… На улицах мгновенно возникла давка. Повозки гражданских лиц неимоверно мешали армии. Их вдруг неведомо откуда появилось несметное количество. Вид у статских был крайне растерянный. Негоцианты, актёры, маркитантки, ремесленники, полковые жёны с детьми, учёные иностранцы и портнихи с Кузнецкого моста… Рассерженные солдаты гнали их из своих рядов и вытесняли на обочину. Но это мало ускоряло процесс бегства. Толчея и скученность почти остановили движение. Армия теперь мало напоминала поджарое, голодное и смелое войско. Перед каждой ротой ехало 2–3 фуры с награбленным в Москве барахлом. Многие солдаты толкали перед собой ручные тележки. Самое ценное скрывалось в ранцах. Немало людей сделались за эти сорок дней богачами. У иного фузилёра в карманах лежали бриллианты огромной стоимости или золотые украшения тончайшей работы. Лишь некоторые вместо злата-серебра запаслись мукой и тёплыми вещами.

Неразбериха в рядах беглецов приняла вскоре ужасающие размеры. Дожди мгновенно размыли немощёные улицы окраин. Многие экипажи сломались ещё в черте города, так и не успев никуда уехать. Их растерянные владельцы пытались идти пешком, неся скарб на руках. По всем тумбам сидели солдаты и перетряхивали свои ранцы, избавляясь от малоценных вещей. Они схватили их в первые, лихорадочные дни грабежа и лишь теперь поняли, что не смогут унести. Вдруг из ниоткуда, словно стервятники, слетелись евреи и крестьяне. Первые скупали за бесценок то, что солдаты продавали; вторые подбирали то, что солдаты выбрасывали.

Армия с бесчисленными обозами и десятками тысяч беженцев выходила из Москвы целый день. Гвардия покинула Кремль в пять часов утра с барабанным боем и музыкой. А до Донского монастыря добралась только во втором часу пополудни… «Отчаянные» следили за передвижением дивизий и корпусов и докладывали Ахлестышеву. Саловаров даже забрался на Меньшиковскую башню и с её верхотуры наблюдал за противником. Пётр на беговых дрожках под охраной Батыря мотался по городу, обобщал сведения и вёз их на Бронные. Там заседал штабс-капитан Ельчанинов и строчил донесения командованию. Скромный подвал напоминал теперь дивизионный штаб: входили и выходили курьеры, лазутчики, командиры городских партизанских отрядов. У входа в форме и при оружии стоял часовой. На камнях сидели и курили несколько казачьих офицеров — эти-то откуда взялись? Поодаль в ожидании допроса толпились пленные — при том, что в ста саженях от них громыхали по мостовой колёса французских пушек.

Уже далеко за полночь Ахлестышев с Сашей сумели вырваться на Остоженку. И с ужасом обнаружили, что в доме не горят окна и сняты часовые… Их женщин увезли! Оставленный для наблюдения Чайкин рассказал, как всё было. В полдень подъехали три экипажа. В них загрузили множество бумаг, сундуки с вещами и обеих дам. Жандармы из охраны сели на коней и сопроводили экипажи в Кремль.