Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

В. Жарков склонен считать, что архаика является неотъемлемой чертой русского бунта, и объясняет эту черту незавершенностью социальной модернизации. Последним проявлением «русского бунта» в его традиционном представлении исследователь называет Новочеркасский расстрел 1962 года. Ученый отмечает, что фраза Бердяева о вневременности России («Ни одна страна не жила в столь разных столетиях») как нельзя лучше подходит в качестве характеристики протестных акций Нового и Новейшего времени.

XX

На запад!

Ярким примером того, как необычно в начале XX века были связаны Москва и Подмосковье, является западный вектор современной Москвы – там, где сейчас поднялись новостройки Филей, Кунцева, Крылатского, Матвеевского. При этом зачастую сложно различить «дачную» и «деревенскую» Москву.

«Большая деревня» Москва, до революции соединявшая в своем многоцветии и Бирюлево, и Алтуфьево, и Давыдково, и Перово, давно построила на землях бывших деревень типовые микрорайоны. Но сельское прошлое осталось в названиях улиц, железнодорожных станций, последних сохранившихся избах, рельефе местности. Конечно, чтобы в современном городском пейзаже найти следы былого, нужно очень постараться. А раньше здесь текла своя жизнь – размеренная, неторопливая, чинная. Краевед Снегирев философски замечал: «Время, истребляя дела рук человеческих, уничтожает и саму об них память, остается только одно имя местности, которое намекает на лица и события. Со временем надо бороться, чтобы уберечь, что возможно, уже не от разрушения, но от забвения».

Как выглядели тогда подмосковные рубежи? Возьмем, например, Крылатское. На карте 1878 года пореформенное Крылатское не может похвастать развитой инфраструктурой – отмечен брод через Москва-реку в деревню Терехово. В районе деревни Татарово расположены «будка», «питейный дом», «редут» идеальной пятиугольной формы, «каменоломни» и «урочище Гнилуша».

На топографическом плане 1823 года каменоломня показана весьма натуралистично, а редут превращается в «крепостцу». Карта 1856 года указывает, что местный погост находится чуть ниже, у самой реки, возле «дачи Нарышкина». На картах 1850-х годов отмечены особенности рельефа – местные овраги Каменная Клетва и Каменные Заразы. На одной из самых ранних, карте Генерального межевания 1790 года, возле Крылатского обозначена речка Мелинка.

Реклама поселка Новогиреево

Село находится вдалеке от довольно оживленной дороги из Можайска в Москву. А. А. Ярцев оставил нам любопытное описание того, как выглядели Крылатские холмы в XIX веке: «За плоскою равниной, ограниченною размытыми берегами (на которых раскинулось село), возвышаются гористые холмы, на одном из которых стоит сельская церковь. Вид от церкви (Рождества Пресвятой Богородицы) села Крылатского замечателен своею чарующею прелестью. Тогда как вид на Москву, открывающийся с Поклонной горы, поражает своею величественностью, панорама, которую едва охватывает взор стоящего на крылатском берегу, привлекает своею чудною перспективой, своим разнообразием и поэтическим колоритом, охватывающим всю необозримую картину. Прямо из-под ваших ног по крутому сначала и переходящему постепенно в плоскость скату убегает деревня, делая поворот в плоской своей части. За крутобережьем, к которому подошел конец деревни, змейкой вьется речная лента, обрамленная с другой стороны наносными песками, оттеняющими яркую зелень наливных лугов. За лугами – опять светлая полоса сделавшей поворот реки, а затем – муравчатый берег и кунцевские кручи. Густозеленый лес соседних кунцевских возвышенностей с белыми пятнами барских домов окаймляет горизонт, а за лесом как бы стеной выступает узорчатая изгородь московских златоверхих церквей и каменных громад, обрамляя чудесную десятиверстную панораму». Ярцев явно испытывал те же чувства, что и Карамзин веком ранее. Сейчас, увы, нет ни деревни, ни части перспективы, но холмы с замечательными нехожеными тропинками остались.

Конечно, в XIX веке на развитие села влияла близость города, москвичи приезжали сюда отдыхать, устраивали пикники, Крылатское равно принимало сезонных гостей. Между Кунцевом и Крылатским находился дом архитектора Федора Шехтеля, одного из прославленных мастеров московского модерна. Высокое трехэтажное здание располагалось у кромки холма, откуда открывался вид на всю Москву.