Мост призрака

Под Литейным мостом, укрывшись от ветра за парапетом гранитной набережной, в жёлтом свете фонарей сидели два обросших, грязных старика. Они громко спорили, временами переходя на крик, об исторической достоверности романов Пикуля.

Увидев их, Пупсик дружелюбно помахал хвостом.

– Узнал! Пупсик знает их. Две трети удачи у нас уже есть! – обрадовалась Надя и побежала к спорщикам.

Пёс хотел бежать за ней, но Лиза, едва удерживая Пупсика на поводке, замедлила шаг. В идеале надо было бы вообще постоять в сторонке, пока Надя ведёт светскую беседу с бомжами.

«Дно! Вот это настоящее дно», – думала с отвращением Лиза и вспоминала слова подруг: «Со дна не так просто выбраться…»

Грязная одежда… Седина, торчавшая из-под драных шапок, была жёлто-коричневого цвета и, наверное, кишела вшами… Лиза наблюдала издали. И хоть Пупсик скулил и рвался, девочка решила, что не сдвинется больше ни на шаг, не переступит черты, которую мысленно провела между ними и собой.

– Нельзя, Пупсик! Они тебя вшами заразят! И меня тоже, вот стыдоба будет – просто умри на месте! Прий-ти в гимназию со вшами!

Надю внешний вид собеседников ничуть не смущал.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась она.

– Добрый вечер, сударыня, – склонив голову набок, ответил критик творчества Пикуля. Второй поздоровался проще.

– Можно я угощу вас чаем? И у меня есть печенье!

– Благодарствуем, сударыня, – усмехнулся первый старик.

– Ага, угостимся чайком и помрём, как Валерка, – мрачно произнёс второй.

Надя достала из рюкзака термос и два новых бумажных стаканчика. Едва она открутила крышку, как над термосом, будто из трубы родного дома, взвился и закрутился приятный, горячий ручеёк пара.

– Она не такая, – ткнул в бок локтем своего приятеля доброжелательный бомж. – А там сразу по глазам всё было ясно. Зря с ним Валерка связался, вот и всё.

Бомжи взяли стаканчики и стали громко, с удовольствием отхлёбывать горячий сладкий чай. Надя тем временем достала пачку печенья, развернула и протянула им.

– Благодарствуем, – угощаясь печеньем, вновь поблагодарил старик.

– Мы вчера с подругой подобрали здесь собаку, – Надя кивнула в сторону Лизы и Пупсика. – Мы думаем, что у него был хозяин. Вы не знаете, чей он?

– Оглоед, – мрачно окинув Пупсика взглядом, ответил смурной бомж. – Только эту псину теперь не узнать, такой весь прилизанный стал. Пудель, да и только.

На пуделя Пупсик был и после стрижки похож не больше, чем на мопса или крокодила.

– Оглоед? – улыбнулась Надя.

– Ага. Всё готов смести, как только в него лезет? – подтвердил мрачный. – Это я его Оглоедом окрестил. Он у меня однажды целую буханку сканделябрил и сожрал!

– Значит, это ваша собака?

– Нет, избави меня от такой напасти! Валеркин это пёс.

– А где Валера? – уточнила Надя. – Мы хотим ему рассказать, что забрали Пупсика себе, чтобы он не переживал за него.

– Да откинулся Валерка, попил вот так чайку и… – бомж закатил глаза, скрестил руки на груди и повалился на товарища.

– Его на скорой увезли, – громко причмокивая после последних глотков чая, подтвердил вежливый. – А если подробности нужны, так это ты, сударыня, у Мишки Папертного спроси. Он там рядом крутился, больше нашего видел. Иди к Скорбященской церквушке, у паперти Мишку и найдёшь. А тот, что чаем поил… У него такие глазищи злющие, прям жёг. Я бы и крошки печенья у него не взял – отрава, а не мужик! Вот крест – отрава!

– Вы думаете, что Валерия отравили?

– Притом глазищами! – вытаращился на Надю разговорчивый старик. – Не взгляд, а отрава, как вылупится, так мурашки по коже. Я бы у него и глоточка пить не стал. Подлей-ка, сударыня. Ты добрая. А тот прямо зло ходячее, кот встопорщенный. Ну да мы ничего не видели, далеко сидели, ты у Мишки Папертного спроси. Это всё так быстро случилось, что я и глазом моргнуть не успел. А ещё к тому метель прибавь.

– Спасибо! Вы очень помогли! – поблагодарила Надя и, разлив по стаканам остатки чая, побежала к Лизе.

– И тебе, сударыня, большое, нижайшее благодарение, – старик даже шаркнул ногой в развалившемся сапоге, перевязанном верёвками. – А твой Пикуль – лжец и фальсификатор! – с новыми силами накинулся он на своего мрачного и неразговорчивого друга.

2

– Как ты можешь с такими общаться? – спросила Лиза. – Они же грязные, вонючие!

– Да нормальные они: люди как люди. А вот помыться и постричься им бы действительно не помешало, да, Пупсик? Или тебя лучше называть Оглоедом? – рассмеялась Надя, а потом коротко рассказала, что успела узнать о Валерке.

– Ужас какой: хозяина отравили, а Пупсика выкинули в Неву! Надя, кажется, мы ввязались в какую-то очень нехорошую историю. Надо скорее уходить отсюда!

– История становится действительно страшноватой. Но отравили взглядом? Лиз, так не бывает.

– Может, и не только взглядом. Он же чай пил, или чем его там напоили? А я тоже видела высокую мужскую фигуру. То есть именно мужик хотел Пупсика убить. Понимаешь? Всё сходится. Только непонятно, кому помешали бомж и его собака.