Моцарт и его время

ПРЕТЕНДЕНТ II / Оперные эксперименты, или «... Слишком много нот»

О

Я

н

о

йЭ

Р

сх

о

я

н

в замке — веселый музыкальный дивертисмент, прерываемый грандиозной сценой с Командором. И даже лсепа иШта, о которой все еще много спорят¹¹, прекрасно укладывается в эту композиционную схему.

Есть свидетельства, что Моцарт совершенно осознанно строил драматургию «Дон Жуана» именно на столкновении буффонного и драматического. Луиджи Басси — первый исполнитель роли Дон Жуана, — сравнивая постановки оперы начала XIX века с пражскими, говорил о сцене ужина во втором финале:

> Все это не то, не хватает живости, свободы, какой хотел великий ма

стер в этой сцене. У Гуардазони мы даже в двух спектаклях не пели этот номер одинаковое, мы не держались строго такта, а острили, всякий раз по-новому и обращали внимание только на оркестр; все пели раНапдо и почти импровизировали — так хотел Моцарт... Он рассматривал эпизод от окончания фанфары От 1а тепларгерагаГа и до прихода Эльвиры как веселое Шегтещ) [...]. Дон Жуан и Лепорелломогут болтать о том и о сем, все, что на ум взбредет, — чем смешнее и задиристей, тем лучше⁶.

Из этого видно, что Моцарт воспринимал многие фрагменты оперы как целостные картины и монтировал их именно по контрасту — в данном случае, оттеняя неудержимым весельем как предшествующую сцену на кладбище, так и последующее появление Командора. Возможно, именно такой совершенно новый и необычный подход к традиционной буффонной драматургии и имел в виду композитор, когда упоминал о желании преподнести пражанам «нечто особенное». И то, что он создал, в самом деле оказалось опровержением всех правил. На этот раз Моцарт смутил даже знатоков. Рохлиц описывает их реакцию на венский спектакль, из которой становится ясно, что более всего недоумение как раз и вызвало такое дерзкое смешение стилей: «Все согласились с тем, что это ценнейшее сочинение, несравненное по силе фантазии, богато отмеченное гением, но каждый находил какой-нибудь изъян: одни считали оперу слишком грандиозной, другие чрезмерно хаотичной, третьи мало мелодичной, четвертые написанной неровно»⁰

. Моцарт опять пошел по пути эксперимента, взяв за основу весьма спорный сюжет, стоящий в представлениях современников на грани фарса, и придав ему размах едва ли не глюковской героической драмы.

Ключевым в постижении моцартовской оперы с давних пор признается образ Дон Жуана. Евгения Чигарева ставит вопрос прямо: «Осудил ли Моцарт Дон Жуана? Каково отношение композитора к своему герою?»¹¹ Проблема состоит в том, что моцартовская опера возникла на грани романтиче-

а Ранее считалось, что при постановке «Дон Жуана* в Вене в мае 1788 г. Моцарт отказался от за

ключительной комической сцены. Главным основанием служило венское издание либретто, где она отсутствовала. Следы того, что Моцарт намеревался ее сократить, имеются и в автографе, хотя тот же автограф показывает, что в какой-то момент Моцарт, сохранив ее в целом, решил сократить только отдельные фрагменты. В настоящее время утвердилось мнение, что с мая по декабрь 1788 г. Моцарт предпринимал разные изменения, в том числе, вероятно, восстановил асепа иШти. NМАII, 5, 17. 8. XII—Х1У NМА КгШзсЬе ВепсЫе И, 5, 17. 8. 57—59.

Ь Воспоминания И. П. Ляйзера, опубликованные в 1845 г. в ЩепегаИ^ететеп Мимк-2е'иип&. Цит. по: \МаМеИсИ Т. С. Боп Диап уоп МогаП Шг гтсЬ сотрошгг.“ Ьиф Ва581 — ете Ье^епде 2и ЬеЬгекеп, зет №кго1оё ипс! гец^епо^&сЬе «Эоп Оюуапт»-1тегрге1а1юпеп // Могап ЗШсИеп, Вб. 10. ТиТгтё, 2001. 8. 192. с Рохлиц. С. 92.