Моцарт и его время

Программные пьески встречаются и среди менуэтов. В номере пятом из КУ 600 (датирован 29 января 1791 года) трио имеет подзаголовок «Канарейка» и соответствующие ему «птичьи» трели у флейты, флейты рксо1о и — не без комического эффекта — у фагота. Еще одно трио (из Менуэта № 13 КУ 605) — «Катание на санях», забавная звуковая картинка с участием двух почтовых рожков и настроенных колокольчиков. Как тут не вспомнить о Дивертисменте с таким же названием, принадлежащем перу Леопольда Моцарта (1755), — в нем тоже использованы колокольчики!

Особый интерес в моцартовских танцах вызывает оркестровка. Группа струнных практически во всех случаях ограничена тремя партиями (альты отсутствуют). Зато духовые представлены разнообразно: флейта и малая флейта (/1аиИпо,/1. рксо1о), гобои, фаготы, кларнеты, валторны, трубы. Использован и целый арсенал ударных. Кроме традиционных литавр — тарелки, треугольник, барабан, тамбурин. Из экзотических для классического оркестра инструментов отметим еще лиру (КУ 601, трио № 2), и, по-видимому, что-то типа колесной лиры (КУ 602, трио № 3)^ь. В оценке моцартовских оркестровых танцев совершенно прав Аберт: даже на таком ограниченном поле неисчерпаемая изобретательность Моцарта поражает — и характерностью музыкального тематизма, и оркестровой техникой, в которой узнаваемы все признаки его зрелого стиля'.

Последние несколько лет Моцарт вполне обоснованно рассчитывал получить еще одну постоянную должность — капельмейстера собора Св. Штефана, унаследовав ее после Леопольда Хофмана. В начале мая 1791 года он направил в венский городской магистрат прошение, в котором предлагал свою безвозмездную помощь стареющему капельмейстеру, особо указывая, что на этом месте, благодаря своим познаниям в церковном стиле, может проявить себя лучше других композиторов*¹. Хофман уже довольно долгое время был болен, поэтому магистрат прошение Моцарта удовлетворил, и спустя некоторое время в газете Прессбурга было опубликовано сообщение из Вены: «Придворный композитор Моцарт принят исполнять обязанности капельмейстера Св. Штефана с перспективой получить место, приносящее 2000 гульденов ежегодно»'.

а Письмо от 15 января 1787 г. — ВПе/еСА IV. 5. 10.

Ь ЯоГкшаМ.\Ьг*оП//КМА1У,Щ. 13, АЫ. 1, М. 2. 5. XI.

с Аберт

II, 2. С. 168-169.

6 См.\Впе/е6А\У.$. 131.

е ОешзскОок. 5. 346—47.

чо

г--

тг

Мысль претендовать на этот пост возникла у Моцарта не вдруг. Тайсону удалось установить, что три копии фрагментов из церковных произведений Георга Ройтера — Купе и двух псалмов (КУ 91, 93 и 93а), которые относили к зальцбургскому периоду, на самом деле нужно датировать 1787 годом или даже позднее³. Что могло послужить причиной их появления? Скорее всего, именно тогда Моцарт мог задуматься о потенциальной вакансии и решил попрактиковаться в церковном жанре, а именно «присмотреться» к стилю Ройтера, чью духовную музыку в Вене очень ценили. Тогда же, в августе 1788 года, Моцарт в письме к Наннерль просил, чтобы «[Михаэль] Гайдн на время одолжил ему две свои 1иШ-Мессы и написанные им Градуалы в виде партитур»⁶

. Сохранилось еще одно свидетельство — вьщержка из путевого дневника одного датского музыканта, посетившего Моцарта 24 августа 1788 года: «Он в Вене [сейчас] сочиняет церковную музыку; и так как оперетта пришла к концу, ему больше нечего делать в театре»⁰. На основании этого свидетельства Тайсон рискнул предположить: что, если и великолепное ре-минорное Купе КУ 341/368а можно отнести к церковной музыке, сочиненной, судя по этому упоминанию, летом 1788 года? Автограф этого сочинения был утрачен в начале XIX века, а датировка указывается на основании мнения Отто Яна, полагавшего, что Купе создано во время пребывания Моцарта в Мюнхене (конец 1780 — начало 1781 года). Ведь в партитуре использованы кларнеты, которых не было в Зальцбурге, а в Вене, как до последнего времени считалось, церковной музыки Моцарт якобы не писал. Теперь ясно, что вторая половина этого тезиса неверна. Стилистические критерии в данном случае не являются решающими, потому что в Купе, разумеется, можно узнать руку автора «Идоменея», но также и обнаружить черты, роднящие его с Реквиемом. Поэтому вопрос о времени создания остается открытым⁰¹.

Придворная должность и перспектива занять престижный пост капельмейстера в главном венском соборе — весомые аргументы в пользу того, что постоянное место службы не расценивалось Моцартом как обуза и кабала. Разве что в самые первые венские годы, когда он только порвал с тягостным положением при дворе архиепископа, когда ослабла опека отца и пошла полоса артистических успехов, воздух свободы по-настоящему пьянил. Во второй половине 1780-х Моцарт был настроен в этом отношении куда более «консервативно». И место при дворе, скорее всего, рассматривал как результат предпринятых им усилий — и оперных постановок в Вене и Праге, и многочисленных концертных выступлений.