Моцарт и его время

«...Мне — так как я сейчас все время сочиняю — нужны ясная голова и спокойная душа»¹¹, — эти слова Моцарта, написанные отцу в первый венский год, просто и точно определили ту творческую доминанту, которая присуща ему как композитору. Сочинение музыки было для него радостью и душевным отдохновением. Весь драматизм, всю остроту контрастов света и тени, все адские бездны и небесные воспарения духа, всю тонкость и грацию — все он черпал отнюдь не в своих личных переживаниях, радостных или горестных жизненных событиях, «перекладывая» их на язык звуков. «Спокойная душа» и «ясная голова» были естественным и очень важным условием для высвобождения музыкальной фантазии и реализации замысла. Житейские переживания, противостояние, борьба за существование, конфликты — то, что могло смутить этот покой и затуманить эту ясность, Моцарт в процессе сочинения старался отбросить. Может быть, реальные события и играли какую-то роль, но его вдохновение воспламеняли в первую очередь импульсы художественно-эстетические.

а Там же. С. 151.

Ь Они воспроизведены в ЫМА, см.: ЫМА IV, \\^. 11, Вс1. 8. 3. 122—125; NN1^ II, \\^. 5, Вд. 17.

5. 527.

с Копгаё. 8. 164—165.

(I Письмо от 9 июня 1781 г. — Впе/еСА III. 5. 127.

ел

г-

г}-

а.

О

Н

го

О

О

и

н

о

а

о

«

н

ПРИДВОРНЫЙ КАММЕК-К0МР081ТЕ1Л1, или СВОБОДНЫЙ ХУДОЖНИК ПОНЕВОЛЕ

Переехав в Вену в 1781 году, Моцарт сменил не только место жительства, но и свой социальный статус. Он оставил придворную службу у архиепископа и превратился, по сути, в свободного художника. Вряд ли, однако, стоит оценивать этот шаг как реализацию некоей сознательной жизненной программы. Наверное, не следует так уж доверять романтизированному образу Моцарта — композитора-бунтаря, который бросил вызов принятому устройству музыкальной жизни, отринул зависимость от патрона-работодателя и рискнул действовать на свой страх и риск. «Этот образ совершенно некорректен», — справедливо заключает К. Кюстер, замечая, что, во-первых, таких свободных художников, то есть музыкантов, не имеющих постоянного места службы, в XVIII веке было немало, особенно в сфере оперы; во-вторых, сама «художественная автономия» в то время понималась совсем не так, как в последующую эпоху³. Можно привести и другие аргументы. Начиная с итальянских путешествий, Моцарт — сперва вместе с отцом, а потом самостоятельно — был занят поиском постоянного места службы, которое приносило бы регулярный доход и обеспечивало положение в обществе. Десятки попыток не увенчались успехом, но они постоянно возобновлялись, в том числе и в Вене. И конечно, самый главный аргумент: распоряжением Иосифа II 7 декабря 1787 года Моцарт все-таки был назначен на придворный пост композитора камерной музыки.

Вакансия образовалась после смерти Глюка в ноябре того же года и была на то время единственно возможной. Чаще всего, говоря об этом назначении, обращают внимание на относительно небольшую сумму (800 флоринов), предложенную Моцарту, особенно по сравнению с тем, что получал Глюк (причины мы обсуждали в главе, посвященной финансовому положению композитора). Констанца, уже после смерти мужа, передала его слова, будто бы написанные на декларации о доходах: «Слишком много за то, что мне приходится делать, — слишком мало за то, что я мог бы сделать»^ь

. Это афористическое высказывание обычно считают своеобразной иллюстрацией довольно-таки унизительного положения Моцарта при дворе. Но так ли это на самом деле?

Фрагмент из письма сестре, отправленного спустя 12 дней после императорского указа, не оставляет впечатления, что композитор был неудовлетворен или раздражен новой должностью: «То, что я в Праге написал “Дон Жуана” и что он прошел со всем возможным успехом, ты, наверное, уже знаешь. Но то, что меня теперь его имп. Вел[ичество] взял на службу, ты еще, наверное, не знаешь. Убежден, что ты с радостью примешь это известие»⁰. И еще полуголом спустя: «В ответ на твои вопросы о моей службе сообщаю, что император взял меня к себе в камерные музыканты, все оформлено соответствующим декретом; пока, правда, только на 800 фл. — но на камерной службе нет никого, кто по-

а Кймег К. \\ЫГ§ап§ Атадеиз Могап ипс! хеше 2еп. 5.346—408.

Ь Несколько анекдотов из жизни Моцарта, поведанных нам его вдовой. С. 126.

с Письмо от 19 декабря 1787 г. — Впе/еОА IV. 5. 60.

'Ф

г-~

лучал бы так много»³. Так что, по крайней мере, с финансовой точки зрения он оценивал ситуацию вполне позитивно.