Моцарт и его время

Моцартовский подход к композиции в позднем Квартете парадоксален, он словно провокационно тяготеет к сочетаниям внешне, казалось бы, не сочетаемых приемов. Вариации в ремесленной «табели о рангах» XVIII века считались одним из элементарных способов построения композиции. В Париже, обучая дочь герцога де Гина, Моцарт не случайно избрал для самых начальных шагов именно варьирование: «Итак, я начал варьировать только первый такт и сказал ей, чтобы она продолжила, основываясь на той же идее»³. Конечно, вариации мастера, то, как он умеет внести разнообразие в монотонность привычных фигурационных клише, всегда отличишь от дюжинных ремесленных поделок. Но совместить в единой композиции статичный, «перечислительный» по духу вариационный метод с совершенно противоположной по природе динамической сонатной формой — наглядный парадокс.

Парадокс состоит и в том, что свойственные сонате тематическое развитие, фабульная сторона, потенциально заключенная в ней, в позднем Квартете почти не занимают Моцарта. Один лишь яркий «сдвиг», внезапное и неожиданное, как откровение, преобразование скромного гомофонного изложения в роскошное полифоническое, да еще легкое нарушение квадратно-сти — вот, по сути, и вся нацеленная на восприятие «тематическая работа». Даже разработочный раздел Моцарт пишет несколько формально, оставляя за ним лишь обязательную функцию тонально неустойчивой зоны. Напротив, вторая часть б-шо1Гного Квартета, уложенная в рамки сложной трехчастной формы (совершенно далекой от какой-либо сонатной «фабульности» и, скорее, приличествующей менуэту), в каждом шаге в такой степени насыщена развитием и преобразованием тематизма, что станет в этом отношении вровень с любой сонатной композицией. Ее средний раздел (обычно — трио или контрастный эпизод) продолжает интенсивную тематическую работу, так что в нем достигаются высоты подлинного драматизма.

Взглянув на большинство сочинений с явными чертами позднего стиля, мы обнаружим в них те же тенденции. Если в зрелые годы слушателей поражало богатство и многообразие тематических идей, которыми Моцарту удавалось до предела насытить свои композиции, то в позднем периоде восхищение вызывает прежде всего мастерство, непринужденная уверенность, с которыми он, играя, оперирует самими композиционными приемами — даже самыми головоломными. Легко, без каких-либо видимых усилий он переходит от элементар-

Письмо от 14 мая 1778 г. — Впе/еСЛ II. 8. 357.

ПРИДВОРНЫЙ КАМ М ЕК-КО М РОЗ 1Т Е У К, ИЛИ СВОБОДНЫЙ ХУДОЖНИК ПОНЕВОЛЕ / А был ли поздний стиль?

о « н о

<и Р Он

о

и

н

ного двухголосия к многослойной и предельно дифференцированной фактуре, от простого фигурационного варьирования к головокружительным многоголосным имитациям, да еще и усложненным разными удвоениями или зеркальными инверсиями. Тематический контраст как основа в построении композиции уходит на задний план, а на первый выдвигается контраст простого и сложного, когда видимая непритязательность готова в любой момент обернуться невиданной изощренностью. И все эти всплески интеллектуальной энергии возникают не для того, чтобы подчеркнуть моменты какой-либо коллизии в условном «сюжете» композиции, усилить ее драматическую выразительность, но как изящная игра ума, почти как внезапный и, даже может показаться, неприготовленный фокус, в действительности, конечно, очень тонко рассчитанный.