Мозаика (книга первая)

— Ньер! — девочка пулей ворвалась в комнату. Взглянула в глаза старшей, и — испугалась. Едва не закричала. — Ньер… простите, теарин… что с вами?

— Не знаю, Тимо, — эль–Неренн опустилась в кресло. Слабость в мышцах. Посидеть, выпить воды, чуть–чуть посидеть. Совсем немного. — Во… ды, — она закашлялась, не сумев произнести слово с первой попытки. — Пожалуйста.

Тимо метнулась к столу. Взяла в руки стакан, в котором ещё оставалась вода. Принюхалась. Губы её задрожали.

— Ньер, ты… вы пили это?

— Да, — эль–Неренн вовсе не была уверена, что пила. Пила, наверное — иначе откуда в стакане воды на самом донышке?

— Туда что–то подсыпали! — уверенно заявила девочка. Схватила чистый стакан, выскользнула в коридор. Звуки её ног раздавались оглушительно. Только сейчас эль–Неренн осознала, что дом словно вымер.

Тимо вернулась через минуту. Со стаканом воды и полотенцем. Стакан вручила эль–Неренн, помогла ей выпить (комок тут же встал в горле эль–Неренн, она с трудом подавила тошноту). Полотенце оказалось мокрым. Девочка осторожно, двумя руками сняла с эль–Неренн шапочку старшей — с красным шариком — и вытерла полотенцем её лицо.

Сразу стало лучше.

— Идёмте, — Тимо всё ещё была испугана. — Она что–то задумала. Я знаю. Идёмте, пожалуйста!

Эль–Неренн встала (ноги слушались значительно лучше), надела шапочку. Та оказалась мокрой — хоть выжимай. Обоняние действовало плохо. Судя по ощущениям, взмокла не только голова. Представляю, как от меня сейчас несёт, подумала эль–Неренн. Голова прояснялась, прояснялась стремительно. Но перед глазами всё ещё висел туман. И эхо. Каждый звук повторялся. Тимо права. В воде что–то было.

Она не сразу поняла, что кнута при ней нет. И не было на столе, на полке, на стене. Куда делся?

И книги. Похоже, на полках их не было. Ни своих, ни тех, что Веранно разрешила взять из её библиотеки — привилегия старшей. Но возвращаться и проверять не хотелось.

По пути эль–Неренн проверила карманы, потрогала шею. Не было ни телефона Веранно, ни её медальона. Нигде.

* * *

— Куда мы идём? — Тимо уверенно вела её за собой — к выходу из женской половины. На входе — никого. Тери должна быть у входа. Кто отпустил её? Почему не нашли замену? Почему так тихо?

— Где все? — спросила эль–Неренн, — Что происходит?

— Не знаю, — буркнула Тимо, остановившись перед запертой дверью. Запасная лестница. Почему сюда, почему не по главной? — Тише. Они ещё там.

— Кто, Тимо?

— Мейсте. И врач.

Очень интересно, подумала эль–Неренн, осторожно выбирая нужный ключ. Мейсте — «мальчик на побегушках». Подай–принеси–положи–пошёл вон. И Сейгвер, врач, — который вообще никогда не замечает прислугу. Без необходимости. Что происходит?

— Я подслушала, — шепнула Тимо, помогая тихо затворить и запереть дверь. — Через полчаса они придут за то… за вами.

— Тимо, давай на «ты».

— Ладно. Вот, сюда, — Тимо подвела её к чёрному ходу и поскреблась в одну из массивных дверей.

Открыли почти сразу.

— Великое море! — это была кухарка, Асетт. — Вы живы, теарин. Тимо, ты умница. Ну–ка, помоги! — вдвоём они закрыли дверь и заложили массивным брусом.

— Что случилось? — язык уже повиновался беспрекословно. — Почему меня никто не вызвал?

— Бунт, теарин, — кухарка поправила колпак и присела перед эль–Неренн, внимательно глядя той в глаза. — Я думала, вас уже нет. Инни, аптечку сюда, быстро!

Их оказалось четверо на кухне. Кухарка, её помощница Инни. Теперь ещё — эль–Неренн и Тимо. Девочка неожиданно села на пол у двери, прижала ладони к глазам и тихонько заплакала.

— Ти… — эль–Неренн не договорила. Асетт сжала её ладонь.

— Пусть, теарин

. Ей нужно. Малышка натерпелась страху. Её заперли в подвале. Мы с Инни закрылись здесь, думали — взломают дверь. Но они не стали. Вот, — кухарка взяла ампулу, которую протягивала Инни, осторожно отломила кончик. — Вдохните. Знаю, это противно. Вдохните, резко. Ну же!

Эль–Неренн повиновалась. Её словно стукнули дубиной по голове — перед глазами вспыхнуло, острая игла пронзила голову насквозь. Тошнота вновь скрутила… и отпустила.

— Сейчас станет лучше. Инни, помоги Тимо.

Помощница кивнула. Видно было, что девица перепугана, но держится неплохо.

— Думаю, они в общем зале, теарин, — кухарка вернулась к плите, склонилась над кастрюлями, что–то куда–то добавила, что–то помешала. Обоняние принялось возвращаться — наплывами. Эль–Неренн осознала, что на кухне пахнет очень вкусно — ну да, ведь должен состояться приём. Судя по тому, что стоит на столах, многое уже готово.

— Боюсь, мы вам не поможем, теарин, — кухарка пододвинула стул, села перед замершей неподвижно старшей. — Извините. Мой и их возраст… я пожила уже достаточно, но Инни они просто убьют. Сама или кто–нибудь из её «стаи».

— «Сама» — Леронн эс Тигген?

— Да, теарин, — кухарка чуть улыбнулась. — Только её выгнали из Тигген. Просто не все об этом знают.

Вот оно что! Мысли вихрем понеслись в голове, но было этих мыслей слишком много.