Мозаика (книга первая)

Риккен оказалась светлокожей, как теарин Леронн — лицо длинное, глаза глубоко посаженные, тёмные. Светлые прямые волосы. Взглянула на эль–Неренн почти без эмоций, кивнула, встала. Склонила голову, протянула руку, прикоснулась к левой щеке эль–Неренн. Та сделала то же самое.

— Она у нас молчунья, — шепнула Тимо, указывая направление. В доме легко заблудиться, подумала эль–Неренн. Долго же я буду запоминать все проходы, коридоры. И потайные двери. Сколько их — просто ужас! — Но она хорошая.

Поворот направо. Прямо, мимо охранника (чёрная форма, герб дома на рукаве), который молча кивнул, налево, вниз по лестнице (поток холодного воздуха), направо, прямо, направо…

Кухня.

Там было трое. Седовласая женщина лет пятидесяти, хлопотавшая у плиты — повар? Высокая — выше эль–Неренн — светловолосая девушка, лет на пять младше эль–Неренн. Нездешняя — откуда–то с востока, ощущается тегарское происхождение. У дальней стены, возле посудомоечной машины, была ещё одна — низенькая, черноволосая, в фартуке.

— Это эль–Неренн, — объявила Тимо. — Это Асетт, наша кухарка, — кивнула в сторону седовласой. Рядом с ней Инни. Там, возле машины, Мегин.

— Ой, новенькая! — Мегин, судомойка, подбежала к вошедшим, остановилась шагах в трёх от Эль–Неренн. Эль–Неренн отметила, что Мегин двигается очень изящно… как танцовщица. Коротко стриженые волосы цвета воронова крыла, смуглое круглое лицо, тёмно–зелёные глаза — похоже, с севера континента. На вид ей лет двадцать пять. — Новенькая, новенькая, новенькая… — Она медленно обходила вокруг эль–Неренн. Асетт повернулась к новой служанке, улыбаясь. Инни — тоже, но её улыбка была робкой.

— Сбоку я не такая страшная, — заметила эль–Неренн, не меняя выражения лица.

— Она говорящая! — восхитилась Мегин, хлопнув в ладоши. — Смотрите, она разговаривает!

— Угомонись, Мегин, — Асетт шагнула вперёд, протянула руку. — Добро пожаловать в дом, эль–Неренн. Не обращай внимания на Мегин, она всегда такая. Идём, будем завтракать.

— Угомонись! — возмутилась Мегин. — Я только начала! Откуда у тебя такие волосы, эль–Неренн?

Мегин встала перед новенькой, пристально глядя в глаза, улыбаясь. Было в её взгляде что–то от голодной змеи.

— От мамы, — ответила эль–Неренн. — Меня можно звать «Ньер». Глаза у меня тоже от мамы.

— У твоей мамы такие же волосы? — Мегин была в восторге. — Ничего себе!

— У моей мамы были каштановые волосы и золотистые глаза, — ответила эль–Неренн, сохраняя невозмутимость. Мегин закрыла рот ладонью, поморгала, медленно отступила в сторону.

— Поделом, — Асетт подвела эль–Неренн к столу. — Прости её, Ньер. Обычно мы завтракаем, обедаем и ужинаем там, в общем зале. Если ты дежуришь или ещё что — приходи сюда.

— Вы повар? — эль–Неренн ощутила, что страшно голодна. Но ела медленно, не торопясь. Мегин присела неподалёку, с виноватым выражением лица.

— Кухарка, — улыбнулась Асетт. Выглядела она милой, немного рассеянной доброй тётушкой — о возрасте говорили только морщины, и руки. Но в голосе чувствовалось, что её здесь слушаются. — Мы с Инни готовим для прислуги. Повара готовят для хозяев — рядом, на большой кухне. Откуда ты, Ньер?

— Не знаю, — Мегин переглянулась с Инни. — Точно не знаю. Я приехала с Тирра пять лет назад. Живу здесь, в республике. Мои родители погибли, от дома ничего не осталось.

Асетт покачала головой.

— Война. Страшное дело. Надеюсь, всё ещё устроится.

- - -

— Шестнадцать человек прислуги, вместе с теарин, — Тимо указала на листок с именами. — Теперь семнадцать. Семь женщин, десять мужчин. Запоминай, где кого искать.

Они сидели в общем зале — место отдыха для прислуги, он же — столовая. Кроме них, никого не было.

Зал был квадратным, огромным, шагов тридцать от стены до стены. Подобное место в доме Рекенте было совсем небольшим. Но там слуги редко общались друг с другом — хотя никто не запрещал, и, кроме телевизора, в общей комнате ничего не было. Здесь же, на каждой половине, мужской и женской, были и столы, и книжные полки. На столах эль–Неренн увидела несколько головоломок, а на полках — несомненные «живые картинки», здесь их называли «живыми книгами». А вон та коробочка — похоже, радио. Камин, на северной стене. Окон в зале не оказалось — и это, признаться, несколько угнетало.

В воздухе витал запах трав и смол. Ароматические палочки? Да, вон, на каминной полке — видны крохотные жаровни, горки пепла в них.

— Как этим пользуются? — эль–Неренн указала на шнурок, который девочка называла «колокольчиком».

Девочка отстегнула «шнурок» от платья эль–Неренн, прижала её палец к тому концу, за который шнурок был пристёгнут. Шнурок расцветился — из красного он стал многоцветным, словно на нитку нанизали разноцветные колечки.

— Когда тебя вызовут, тут будет видно, откуда. Запоминай. Верхний зелёный…

Мелодичный звук — прикосновение смычка к струне. Шнурок на одежде самой Тимо подсветил синюю полоску–кольцо.

— Это меня! — девочка спрыгнула со стула. — Жди меня здесь! — крикнула она уже на бегу. — Я скоро!