Мозаика Парсифаля

– Одно слово или несколько слов, придуманных в Вашингтоне. Они упоминаются, когда передается окончательное решение. Таким образом вы понимаете, что разрешение дано. При этом имена не называются. Если бы что-нибудь было не так, Харри не произнес бы его, и я бы понял, что он в опасности. Я должен был спросить у него пароль, и Харри сказал бы что-нибудь другое. Этого не произошло. Он произнес то, что надо. Причем в самом начале разговора.

– Какой же код, какой пароль был установлен для Коль-де-Мулине? – спросил Эмори Брэдфорд.

– «Двусмысленность», сэр. Кодовое слово поступило непосредственно из Управления консульских операций в Вашингтоне. Оно должно быть внесено в журнал телефонных переговоров посольства и в секретные досье.

– Что и должно послужить в случае необходимости доказательством подлинности приказа, – добавил Брэдфорд.

– Да, сэр. Дни, часы и источник подобного рода разрешений регистрируются в журнале.

Брэдфорд взял со стола фотографию размером восемь на десять дюймов и поставил ее под свет настольной лампы так, чтобы сидящий за столиком агент мог хорошо ее разглядеть.

– Этот человек Харри Уоррен?

– Да, сэр. Это Харри.

– Благодарю вас. – Заместитель госсекретаря отложил фотографию и сделал пометку на полях своего блокнота.

– Вернемся немного назад, – предложил он. – Остается еще несколько не совсем ясных вопросов. Они касаются женщины. Итак, она должна была быть переправлена через границу по возможности в целости и сохранности, не так ли?

– Ключевым словом было «по возможности». Никто не собирался рисковать ради нее. Она должна была служить своего рода иглой, колючкой.

– Колючкой?

– Да, в задницу Советам. Чтобы Москва поняла, что мы не купились на их приманку.

– Иными словами, все это подстроено русскими. Женщина с похожей внешностью, возможно, при помощи легкой косметической операции. Советы время от времени и в разных местах демонстрируют ее Хейвелоку. Они подпускают его достаточно близко, но не настолько, чтобы Хейвелок мог войти с ней в непосредственный контакт. Вы это хотите нам сказать?

– Да, сэр.

– Их цель – вывести Хейвелока из себя, подорвать его психику и тем самым склонить к переходу на их сторону?

– Да, сэр. Сделать так, чтобы у него поехала крыша, простите за выражение, сэр. Я полагаю, что план сработал. «Не подлежит исправлению» произнес Вашингтон.

– Это произнес тот, кто сказал «Двусмысленность».

– Да, сэр.

– И его можно выявить по журналу переговоров нашего посольства в Риме.

– Да, сэр. По журналу это можно установить.

– Следовательно, нет никаких сомнений в том, что на мосту была не Дженна Каррас?

– Абсолютно никаких, сэр. Всем известно, что ее убили на Коста-Брава. Хейвелок лично был тому свидетелем. Он свихнулся.

Посол Брукс швырнул карандаш на стол и, подавшись вперед, внимательно взглянул на человека с Коль-де-Мулине. Резкий стук карандаша и порывистое движение означали нечто большее, нежели желание вмешаться; он демонстративно выразил свое несогласие с услышанным.

– Не удивляет ли вас вся эта операция своей… странностью, мягко говоря? Давайте говорить прямо. Неужели казнь – единственное решение? С учетом того, что вы знали – допустим, вы знали истину, – не могли бы вы попытаться захватить этого человека, сохранить ему жизнь, доставить сюда на лечение?

– При всем моем уважении к вам, сэр… это легче сказать, чем сделать. Огилви попытался и не вернулся с Палатинского холма. Хейвелок на том самом мосту убил троих, это только то, что мы знаем. Еще двое, скорее всего, тоже мертвы. Он резал мое лицо ножом… псих. – Агент сделал паузу. – Нет, сэр. Принимая во внимание все обстоятельства, его следует убить. Не я произнес «не подлежит исправлению», сэр. Я выполняю приказы, сэр.

– Слишком знакомая фраза, сэр, – сказал Брукс.

– Но вполне оправданная в данной ситуации, – вмешался Брэдфорд и поспешно продолжил, опережая возможные возражения: – Что случилось с Хейвелоком? Вам удалось это выяснить?

– Они сказали, сумасшедший… убийца… прорвался на грузовике через мост. Это наверняка был Хейвелок. По всему району объявлена тревога, во всех городах и поселках. По всему Средиземноморскому побережью. Он там работал и поэтому попытается вступить в контакт с кем-нибудь из своих старых знакомых. Так что его обнаружат обязательно. Говорят, что он ранен. Далеко ему не уйти. Думаю, его настигнут самое большее через пару деньков. Как бы я хотел в этот момент оказаться там и разделаться с ним лично.

– Оправданное и вполне справедливое желание, – произнес Брэдфорд. – Теперь нам остается поблагодарить вас за сотрудничество. Вы предоставили исчерпывающую информацию и тем самым очень помогли нам сегодня. Вы свободны, и мы все желаем вам успеха.

Человек поднялся со стула, кивнул неуверенно и направился к дверям. На полпути он остановился, коснулся пальцами пластыря на левой щеке и, повернувшись к могущественным людям за столом, произнес:

– Я заслужил пластическую операцию.