Сама возможность гипотезы Райха свидетельствует, что в концепции душевных болезней как заболеваний мозга есть фундаментальная логическая ошибка: понятие психической болезни по сути своей субъективно. В отличие от многих других заболеваний, где есть возбудитель, нагноение, новообразование или травма, которые можно найти, а можно и не найти, диагноз большинства психических расстройств основывается на мнении профессионала, который выносит суждение, и на принятые в обществе стандарты, которым человек должен соответствовать. Когда-то такие стандарты задавались неформально в виде культурных требований, приличного поведения или морального кодекса, а сегодня в США эталоны душевного здоровья кодифицированы в библии психиатрической профессии – «Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам» («
Хотя психиатрическое сообщество в целом соглашалось с перечнем основных признаков некоторых психических расстройств еще со времени первого издания, вышедшего в 1952 году, и не требовало ничего менять, границы большинства недугов оставались размытыми. Например, согласно DSM, чтобы поставить диагноз «шизофрения», нужно выявить у больного в течение одного месяца два симптома из нижеперечисленных: бред, галлюцинации, расстройства речи, расстройства поведения и отрицательные эмоции. Далее критерии уточняются: «Со времени дебюта расстройства значительную долю времени уровень функционирования должен быть ниже уровня, наблюдавшегося до дебюта»[541]
. Очевидно, что период в один месяц взят произвольно, а врач-диагност должен сам решать, в какой момент произошел дебют расстройства, и оценивать тяжесть симптомов (когда, например, мечты о карьере кинозвезды переходят грань между честолюбием и бредом и когда разговоры с дорогими покойниками из духовного опыта превращаются в галлюцинацию?). Об участии социальных факторов в определении психиатрических расстройств свидетельствует и изменение классификации болезней за последние 60 лет[542]. В 1952 году в DSM было всего 106 расстройств – втрое меньше, чем перечислено в DSM-5. По пути исчезли статьи «невроз» и «гомосексуализм», однако появились «аутизм» и «синдром дефицита внимания». Отчасти эти перемены можно приписать новым научным данным, отчасти они лишь отражают сдвиг культурных представлений. В конечном итоге определение душевной болезни во многом статистическое: границы здравого рассудка зависят от нравов большинства в том или ином месте в то или иное время.Журналист Этан Уоттерс изучил положение дел во всех уголках планеты и своими глазами увидел, насколько изменчиво восприятие душевной патологии. Он описывает экзотические психические состояния, в том числе амок – так малайцы называют внезапный приступ насилия или суицидального поведения, или зар – истерические припадки у ближневосточных женщин, которые, как правило, возникают во время ритуальных экстатических танцев и пения[543]
.Уоттерс отмечает, что межкультурные исследования выявили «внушительное количество доказательств, что психические расстройства никогда не были одинаковыми во всем мире, ни по форме, ни по распространенности, а всегда вызываются и формируются этическими представлениями того или иного времени и места»[544]
. А кроме того, он отмечает проникновение американской психиатрической практики в другие культуры: особенно очевидным это становится, когда в других странах принимают американскую классификацию болезней. В результате этого проникновения на смену древним местным недугам приходят психические расстройства из DSM. Как пишет Уоттерс, «горстка психических расстройств – в том числе депрессия, посттравматический стрессовый синдром и анорексия – распространяются по другим культурам со скоростью инфекционных болезней».