Mozg_rasskazyvaet_Chto_delaet_nas_lyudmi.pdf

неполным без этого закона. Я опускаю здесь несколько принципов, для

которых является общей неприязнь к отклонению от ожиданий (например,

прямоугольники и параллельные линии на повторяющихся ковровых узорах).

Я коснусь их только кратко, потому что многие историки искусства, как

Эрнст Гомбрих и Рудольф Арнхейм, уже написали о них очень подробно.

Представьте себе картину на стене, которая висит немного криво.

Возникает

немедленная

негативная

реакция,

которая

намного

преувеличивает масштабы отклонения. А ящик стола, который не до конца

закрывается из-за кусочка застрявшей и торчащей наружу бумаги? Или

конверт с волосом, который случайно приклеился, когда конверт

запечатывали. Или крошечный кусочек пуха на безупречном во всех

отношениях костюме. Почему нам неприятно все это? Непонятно. Что-то из

этого можно отнести к элементарной гигиене, которая складывается из

инстинктивных и приобретенных компонентов. Отвращение к грязным ногам

это, конечно, результат культурного развития, а вот желание убрать кусочек

пуха из волос ребенка, возможно, уходит корнями в инстинкт гигиенического

обыскивания у приматов.

Другие примеры, такие как криво висящая картина или неровная

стопка книг, кажется, свидетельствуют о том, что в нашем мозге есть

встроенная необходимость в правильности или предсказуемости, хотя это не

так уж много объясняет.

Вряд ли все примеры правильности или предсказуемости воплощали

один и тот же закон. Ближе всего к ним, например, наша любовь к

зрительному повтору, или ритму, такому как растительные узоры на

индийских или персидских коврах. Трудно представить, что это пример того

же самого закона, что и наше стремление к ровно висящей картине.

Единственное, что верно для обоих этих случаев на самом общем уровне, это

предсказуемость. В каждом случае потребность в правильности или порядке

отражает, возможно, глубокую потребность вашей зрительной системы в

экономности процесса обработки зрительного сигнала.

Иногда отклонения от предсказуемости и порядка используются

дизайнерами и художниками, чтобы создать приятные ощущения. Так

почему тогда одни отклонения, как криво висящая картина, некрасивы, а

другие, скажем асимметричная мушка над губой (а не посередине

подбородка или носа) Синди Кроуфорд, привлекательны? Художник хочет

подчеркнуть баланс между абсолютным порядком, который кажется

скучным, и полным хаосом. Например, если он использует мотив

повторяющихся цветочков, чтобы обрамить скульптуру богини, он

постарается разбить монотонность повторения, добавив каких-нибудь цветов

побольше,

чтобы

создать

два

пересекающихся

ритма

различной

периодичности. Существует ли определенное математическое соотношение

между этими двумя масштабами повторения и какой масштаб сдвига между

ними допустим это интересные вопросы, на которые только еще предстоит

получить ответ.

С и м м е т р и я

Каждый ребенок, который играл с калейдоскопом, и каждый

влюбленный, который видел Тадж-Махал, помнит очарование симметрии.

Хотя даже дизайнеры признают ее обаяние, а поэты используют ее вовсю,

вопрос о том, почему симметричные объекты кажутся приятными,

поднимается очень редко.

Две эволюционные причины объясняют привлекательность симметрии.

Первое объяснение основано на том факте, что зрение развилось главным

образом для разыскивания и обнаружения объектов, для того чтобы схватить,

спрятаться, совокупиться, съесть или поймать. Но ваше зрительное поле

всегда напичкано разными объектами: деревьями, упавшими стволами,

цветными пятнами на земле, быстрыми ручьями, облаками, виднеющимися

горами и т. д. Учитывая то, что наш мозг имеет ограниченные возможности

внимания, по каким правилам он будет действовать, чтобы направить

внимание в точности туда, где оно необходимо больше всего? В природе

«важное» означает «биологические объекты», такие как добыча, хищник,

индивид того же вида, самец или самка, и у всех этих объектов есть кое-что

общее: симметрия. Это объясняет, почему симметрия привлекает внимание и

возбуждает и, аналогично, почему художник или архитектор может с

успехом использовать симметрию. Это объясняет, почему новорожденный

младенец будет смотреть на симметричные чернильные кляксы, а не на

асимметричные. Его предпочтение свидетельствует о законе в мозге ребенка,

который говорит: «О-о-о, что-то симметричное. Кажется, это важно. Стоит

посмотреть еще немного».

Вторая эволюционная причина более неуловима. Показывая случайную

последовательность лиц с разной степенью симметрии студентам-

выпускникам (они всегда играют роль подопытных кроликов в таких

экспериментах), психологи открыли, что наиболее симметричные лица

оцениваются как самые привлекательные. Это само по себе едва ли

удивительно: никто не скажет, что перекошенное лицо Квазимодо может