Mozg_rasskazyvaet_Chto_delaet_nas_lyudmi.pdf

предвидение последствий и выбор между ними, требует иной структуры

лобных долей, чтобы вместить ценности, на основе которых делается выбор,

необходима передняя часть поясной извилины. Эта особенность есть только

у людей, хотя простейшие формы сопереживания наблюдаются, конечно, и у

высших приматов.

Сложный язык, жонглирование символами, абстрактное мышление,

метафора и самосознание все это уникально для человека. Я предложил

читателям некоторые размышления об их эволюционном происхождении и

предположил также, что эти функции осуществляются частично посредством

специальных структур, таких, как угловая извилина и зона Вернике.

Производство и применение составных орудий труда, предназначенных для

использования в будущем, требуют, возможно, наличия еще одного

уникального человеческого образования надкраевой извилины, которая

развилась из аналогичной структуры (нижней теменной дольки) приматов.

Самосознание оказалось особенно трудным для понимания, но мы увидели,

какие подходы к нему можно найти через изучение психической жизни

неврологических и психиатрических пациентов. Самосознание является

чертой, которая не только делает нас людьми, но и парадоксальным образом

заставляет нас быть больше чем просто людьми. Как я сказал в моих лекциях

на Би-би-си, « наука говорит нам, что мы просто животные, но мы ощущаем

себя иначе. Мы ощущаем себя ангелами, спрятанными в тела животных,

вечно стремящимися к преодолению своих границ». В общем-то в этом и

заключается главная проблема человека.

Мы увидели, что «я» сплетено из многих нитей, каждую из которых

можно распутать и изучить, если ставить эксперименты. Теперь все готово,

чтобы понять, как эти нити сплетаются в нашем обыденном (здоровом)

сознании. Более того, лечение по крайней мере некоторых форм психических

заболеваний, таких как расстройство личности, могут обогатить наше

понимание этих нитей и помочь в разработке новых терапевтических

методов в дополнение к традиционным.

Но главный стимул для понимания «я» идет не от желания развивать

медицину, а от более глубокого стремления, общего для всех нас, жажды

понять самих себя. Как только самосознание появилось в результате

эволюции, организм неизбежно задался вопросом «кто я такой?». Среди

бескрайних пространств негостеприимного космоса и неизмеримого времени

вдруг появился кто-то по имени «я». Откуда он пришел? Почему здесь?

Почему сейчас? Вы, сделанные из звездной пыли, стоите теперь на холме,

смотрите на звездное небо и размышляете о своем происхождении и своем

месте во Вселенной. Возможно, другой человек стоял на том же самом месте

50 тысяч лет назад и задавал тот же самый вопрос. Как однажды спросил

мистически настроенный нобелевский лауреат Эрвин Шредингер: а был ли

он действительно кем-то другим? Мы забрели с риском для себя в область

метафизики, но, будучи людьми, мы не можем этого избежать.

Когда люди вдруг понимают, что их сознание и «я» образованы

«простой» активизацией атомов и молекул в мозге, они обычно чувствуют

разочарование, но это неправильно. Многие великие физики XX века Вернер

Гейзенберг, Эрвин Шредингер, Вольфганг Паули, Артур Эддингтон и

Джеймс Джинс отмечали, что базовые составляющие материи, такие как

кванты, сами по себе весьма загадочны, если не сказать сверхъестественны, и

обладают свойствами, близкими к метафизическим. Поэтому не следует

бояться, что наше «я» станет менее удивительным и вдохновенным, оттого

что оно «сделано» из атомов. Можно называть это чувством удивления и

бесконечного трепета перед Богом, если вам угодно.

Сам Чарльз Дарвин время от времени испытывал сомнение:

«Я интуитивно ощущаю, что весь этот вопрос о Творении слишком

глубок для человеческого разума. С таким же успехом собака может

размышлять о разуме Ньютона! Пусть каждый человек надеется и верит в то,

во что способен».

И в другом месте:

«Должен признаться, что я не могу видеть также явно, как другие и как

мне бы хотелось это видеть, свидетельств замысла и милосердия вокруг нас.

В мире слишком много несчастья. Я не могу убедить себя, что милосердный

и всемогущий Бог замыслил ихневмонид (семейство паразитических ос),

питающихся живыми телами гусениц, или кошку, играющую с мышью... С

другой стороны, я никак не могу остановиться на мысли, что этот

удивительный мир, и особенно природа человека, является результатом

действия неразумной силы».

Эти цитаты направлены против креационистов, но замечания Дарвина

едва ли можно считать типичными для ярого атеиста, каким его часто

изображают.

Как ученый, я на стороне Дарвина, Гулда, Линкера и Докинза. Я

нетерпим к тем, кто воинственно защищает теорию разумного замысла, по

крайней мере в том смысле, который люди обычно вкладывают в эти слова.