Мрачно темнеющий свет

– Что ты здесь делаешь? – спросила Мария, выкладывая на стол бинты и лекарства, которые принесла с собой.

Я поторопилась сесть прямо. Рук, лежащий рядом со мной, пошевелился, находясь во власти действительно плохого сна. Взгляд Марии переметнулся на Рука, и выражение ее лица стало непроницаемым. Найти нас спящими в обнимку – это было немыслимо компрометирующим.

– Это не то, что ты подумала, – прошептала я, с трудом выбираясь из постели. Моя голова все еще болела от выпитого.

Казалось, я ее не убедила.

– Хорошо, что я нашла вас до того, как это сделал кто-то другой. Ему пора принимать утреннее лекарство.

Она сняла крышку со стеклянного пузырька, наполненного тошнотворной жидкостью. Еще одно лекарство. Еще один яд, чтобы убить монстра. Когда Мария наклонилась над кроватью, чтобы разбудить Рука, она вскрикнула и уронила пузырек. Лекарство чуть было не вылилось, но я его спасла, подхватив пузырек.

– В чем дело? – спросила я, но затем поняла, что Мария заметила окровавленную рубашку в тазу. Я – чертова дура. Почему я не избавилась от всего этого прошлой ночью?

– Он ранен? – Она откинула одеяло и обнаружила, что Рук в порядке. Взглядом просканировала меня. – Вы оба в порядке. – Взгляд стал более мрачным. – Что, ради всего святого, он сделал?

– Что заставляет тебя думать, что это он что-то сделал?

Теперь, когда я полностью проснулась, ужасы вчерашней ночи вернулись ко мне во всей красе. Встреча с Ре́лемом на астральной плоскости, откровения Микельмаса, лихорадка Рука… И как мне вынести все это? Мои руки начали гореть.

– А почему ты не подозреваешь меня? – выпалила я.

– Не говори глупостей, – смягчилась Мария. – Если он зашел слишком далеко…

– А если и так, то кого в этом надо винить? Это ты добавила яд в его лекарство, – зашипела я.

Глаза Марии сверкнули.

– Я говорила тебе, что мои методы не всесильны, – сказала она резким шепотом, чтобы не разбудить Рука.

Я больше не могла этого слышать, поэтому схватила чертов таз, намереваясь его унести. Если Рук проснется и увидит это, он начнет задавать вопросы.

Я побежала по коридору, расплескивая воду. У себя в комнате я распахнула окно, выплеснула воду в сад, а рубашку сожгла.

Мария зашла и закрыла за собой дверь, морща нос, пока я лила воду на пепел. Серый дым вздымался вверх.

– Ты не можешь скрыть то, что он сделал. – В ее голосе было сочувствие, и это было куда хуже, чем гнев. – Успокойся. – Девушка не выказала никакого страха, когда мои ладони начали тлеть. Что-то в ее жалостливом лице сводило меня с ума. Без предупреждения все мое тело воспламенилось, и я уставилась на нее из-за огненной завесы.

Мария подошла ближе и… призвала мой огонь.

Синее пламя шаром пронеслось к ее ладоням и зависло над кончиками пальцев. Она начала вращать шар, все быстрее и быстрее, пока он не стал идеально правильным.

Это было колдовство.

Пораженная, я застыла, огонь у меня на коже погас, и только несколько угольков остались шипеть на полу.

Мария завертела шар в другую сторону, он становился все меньше и меньше, а затем полностью исчез в белых клубах дыма.

– Если ты собираешься устроить еще что-то подобное, то я немного не в форме, извини, – сказала она, с вызовом изогнув бровь.

Как?

Мария кивнула на скамеечку у моего туалетного столика:

– Возможно, тебе лучше сесть. Ты выглядишь немного расстроенной.

Я послушалась.

– Где ты научилась этому трюку? – прошептала я. Потому что это был трюк. Это должен быть трюк.

В ответ Мария взяла с моего прикроватного столика вазу с цветами и вылила часть воды на пол. Помахав руками, подняла лужу в воздух – я увидела гибкий переливающийся диск. Еще несколько взмахов, и вода превратилась в ледяной шар. Затем быстрыми уверенными движениями она сделала из льда несколько фигурок: цифру восемь, звезду с семью лучами, идеальный прямоугольник… Лед мгновенно трансформировался, по мере того как она делала взмахи и сгибала пальцы. Закончив, Мария снова расплавила лед до состояния воды и аккуратно перелила воду в вазу. Ее техника была идеальной, лучше, чем мог бы добиться любой из чародеев. И все это – без посоха.

– Я думала, ты ведьма.

– Моя мама была ведьмой. – Мария поставила вазу обратно на столик, поправила цветы. – Но отец был чародеем.

Конечно. Не было никакого другого объяснения.

– Тебе известно его имя?

– Тебе оно хорошо известно. – Ее маленькое личико скривилось от гнева. – Это был твой собственный учитель, Агриппа.

В доме Агриппы Мария смотрела на его портрет с особым выражением. Ее теплые карие глаза были неспроста мне знакомы: это были глаза Агриппы. Я была самой настоящей тупицей, что не поняла этого сразу. Мой рот открылся от изумления.

– Он встретил мою мать, когда путешествовал по Шотландии, выполняя какую-то работу для Ордена – изучал шабаши ведьм, обитающих в горах, или что-то вроде того. Он оставил ее, не зная о том, что она ждет ребенка. Хотя вряд ли он женился бы на маме, – она рассмеялась. – Кто бы захотел взять в жены ведьму?

– Он бы захотел узнать о тебе. – Моим первым импульсом было защитить Агриппу, даже теперь.

Мария усмехнулась: