Мучимые ересями

— Я знаю, — полушёпотом ответила Элана. — Я знаю, Ваше Величество, правда. И теперь я понимаю, что письма Шарли не говорили мне ничего, кроме простой правды, тогда как я боялся, что она отчаянно пытается предложить мне ложное утешение. Простите меня, Ваше Величество, но я наполовину подозревала — по крайней мере, боялась — что истинная причина, по которой она не сопровождала вас домой в Черайас, заключалась в том, что это был брак без любви, и вы боялись, что я пойму это, когда наконец увижу вас двоих вместе.

— Ваша Светлость, я же говорил вам, что Шарлиен никогда бы не стала лгать вам о чём-то подобном, — тихо сказал Зелёная Гора, и она слабо улыбнулась ему.

— Дорогой Марек! — Она выдернула руку из его ладони и легонько коснулась его щеки. — Конечно же, ты говорил это. Я знаю это. Так же, как я полностью осознаю, что ты бы солгал Шань-вэй в Аду, если бы это было необходимо, чтобы защитить Шарлиен или меня.

— Ваша Светлость, я никогда… — начал он, но она прервала его тихим журчащим смехом.

— Конечно, ты бы так и сделал! И не усугубляй ситуацию, пытаясь убедить меня в обратном.

Он посмотрел на неё со странно-безнадёжным выражением лица, и она снова рассмеялась, а затем снова обратила своё внимание на Кайлеба.

— Вставайте, Ваше Величество! Это не уместно, что вы стоите на колене передо мной.

Её голос, как заметил Кайлеб, стал гораздо строже, чем раньше, и в нём слышались упрекающие нотки, которых он раньше от неё не слышал. И всё же, он их узнал. В последний раз он слышал их — от кого-то, кроме Шарлиен, по крайней мере — от своей собственной матери, и он почувствовал что-то тёплое в своём сердце.

— Да, Ваша Светлость. Немедленно, Ваша Светлость. Слушать — значит повиноваться, Ваша Светлость, — смиренно сказал он, его карие глаза сверкнули дьявольским очарованием, и она снова рассмеялась.

— Этого тоже достаточно, Ваше Величество, — сказала она ему. — Вы не смягчите меня с помощью нескольких слов и лёгкой улыбки! Возможно, это сработало бы с моей юной и впечатлительной дочерью, сир, но со мной это не сработает!

— Ваша Светлость, я потрясён — потрясён, я говорю — что вы можете приписывать мне такие низменные мотивы!

— Конечно же, они у вас были, — суховато ответила она, а затем решительно указала свободной рукой на стул, который он покинул. Он ещё мгновение держал её левую руку, продолжая улыбаясь ей, затем встал и послушно обошёл вокруг стола, чтобы снова сесть на указанный ему стул.

— При всём моём уважении, Ваше Величество, — продолжила она, — надеюсь, вы простите меня, если я скажу, что вы очаровательный, совершенно беспринципный молодой негодник. Без сомнения, вы уже поняли, что раньше ваша улыбка всегда выручала вас из беды. Однако я подозреваю, что в моём случае вы найдёте её гораздо менее эффективной!

— Ну вот, вот и пошли прахом все мои надежды и планы использовать моё неотразимое обаяние для того, чтобы… побудить вас поступать по-моему.

— Почему-то, — сказал Зелёная Гора ещё более сухим тоном, чем королева-мать, — я сомневаюсь, что вы прибегали в последнее время к чему-то столь неопределённому, как «неотразимое обаяние», Ваше Величество.

— Конечно, нет, — согласилась Элана, прищурившись и рассматривая экзотически одетого молодого человека, сидящего в дальнем конце стола. — Заметьте, Ваше Величество, мне уже ясно, что вы можете быть весьма очаровательны, когда вам это удобно. И откровенно говоря, будь я лет на двадцать моложе, я, несомненно, нашла бы это обаяние почти таким же «неотразимым», как Шарлиен. Однако в моём случае у вас есть нечто гораздо более ценное и убедительное.

— У меня? — Кайлеб выгнул бровь и вежливо склонил голову набок, и она фыркнула.

— Конечно, у вас, — сказала она уже более серьёзным тоном. — Вы знаете правду. И между вами и Шарлиен явно установилась связь. Я уже прекрасно знала это из её писем.

— А остальные жители Чизхольма разделяют с вами эту веру, Ваша Светлость? — тихо спросил Кайлеб.

— Не все, Ваше Величество, — ответил Зелёная Гора за королеву-мать. — Не все. Но у большинства ваших людей, большинства подданных королевы Шарлиен, есть более чем достаточно доверия — к ней и к её суждениям — чтобы компенсировать страхи тех, кто не согласен. По крайней мере, сейчас.

— Именно такое впечатление сложилось у нас обоих из ваших писем к ней, милорд, — сказал Кайлеб, старательно избегая упоминаний о отчётах, полученных им от некоего Мерлина Атравеса. — Я надеюсь, что этот визит поможет убедить хотя бы некоторых из этих упрямых несогласных, что их страхи беспочвенны.

— Если вы имеете в виду, что нашим собственным Храмовым Лоялистам будет трудно продолжать описывать вас как Шань-вэй, вернувшуюся на Сэйфхолд, с рогами, раздвоенными копытами и волосатым хвостом, то вы, вероятно, правы, — сухо ответил Зелёная Гора. — С другой стороны, я уверен, что вам не нужно напоминать мне, что там, где речь идёт о власти и политике, большинству мужчин действительно не нужна Мать-Церковь, чтобы внушать им «недоверие». Особенно если они учуют возможность перекачки части этой власти в свои собственные руки.