Мудрая змея Матильды Кшесинской

И что с того? Что такого есть в этом послании, кроме нелепой угрозы? Какие пласты жизни этой симпатичной бабульки поколебал листок выгоревшей бумаги с текстом, напечатанным на старой машинке?

«Судя по всему, мне придется топать в Мулян пешком, – усмехнулась Алена. – Теперь она вряд ли будет со мной любезна, как раньше».

Мадам Бланш по-прежнему была занята воркованьем с мадам Ружмон, все еще пребывавшей в растерянности.

Маршан разбирался с придирчивым покупателем.

У Алены имелось несколько вопросов к Бати, но их можно задать и чуть позже. А пока не прогуляться ли по ярмарке? И не съесть ли кусочек (а то и кусок, а может быть, даже кусище) жареной кровяной колбасы с яблоками у того вон лотка? И не выпить ли кофе за столиком кафе под тентом? Оттуда можно понаблюдать за посетителями броканта. Вдруг увидишь что-нибудь интересное. Или кого-нибудь.

Например, Эппл, куда-то она запропала. Или опасного старика, которого некогда звали Рицци. Или еще кого-нибудь, кто вполне может оказаться здесь.

К колбаснику с его жаровней выстроилась изрядная очередь, в которой среди прочих мелькнул длиннорукий бургундец Жак. Колбасы Алене сразу расхотелось.

Два гарсона (видимо, подрабатывающие студенты) зашивались, бегая между столиками, и наша героиня решила не добавлять им хлопот. Она достала из своего рюкзачка бутерброд и принялась бродить между стендами и прилавками, прицениваясь то к одной, то к другой мелочи, а заодно приглядываясь к лицам туристов.

В поле зрения Алены появлялись то одни, то другие люди, потом снова возникали уже виденные, и ей казалось, будто весь старый Нуайер, с домами, улочками, прилавками торговцев, группками покупателей, неспешно вращается вокруг нее. Так бывает, когда катаешься на карусели – чудится, не ты кружишься, а кружится весь остальной мир.

Она так залюбовалась этим поэтичным образом, что не обратила внимания на одну маленькую догадку, которая мелькнула было в сознании, но тут же исчезла – возможно, обиженная на невнимание.

«О чем это я подумала? – Алена попыталась сосредоточиться, но было поздно. – Ладно, потом вспомню!»

И она снова пустилась бродить по замкнутому кругу броканта.

Между делом Алена подъела весь свой боезапас, а заодно купила за пять евро два простеньких, но очень красивых шелковых шарфа: синий и тускло-золотистый. Она бы с удовольствием надела не один, так другой, а то и оба вместе, скрутив их жгутом, но было жарковато, даже пиджак пришлось снять, и теперь он болтался на руке. Наконец Алена подошла к раздвижному столу, на котором в живописном беспорядке были выставлены очаровательные стеклянные штучки: зверушки, вазочки, пудреницы, пепельницы, пресс-папье. Надзирала за порядком здесь суровая дама в индийской размахайке, вполне возможно, купленной у пирата. Уперев руки в боки, дама сурово разглядывала всякого, кто осмеливался взять в руки безделушку.

Вещицы были просто чудесные, и Алена решила несколько облегчить свой кошелек. Ее очаровали маленькие пепельницы в виде свернутых бухточкой толстых канатов. В массу, из которой их формовали, были, очевидно, добавлены какие-то эффектные красители, потому и сами пепельницы казались золотистыми, с бриллиантовыми искорками, мерцавшими внутри, а в углублении для сигареты светилась яркая синева. Эти пепельницы что-то напоминали Алене, только что?

– Есть такие же пудреницы, – раздался рядом голос седой дамы. – Совсем как свернувшиеся змейки.

Вот именно, сообразила Алена. Это не канаты, а гибкие змеиные тела! Эти блестящие бухточки похожи на брошь – ту самую, что украшала черное платье девушки с портрета и была нарисована рядом с молитвенником на натюрморте кисти Маргарит Барон. Правда, стеклянные змейки смотрелись куда ярче, чем нарисованные.

Откуда стеклодув узнал о старой броши? И где теперь эта искрящаяся змейка? Она принадлежала девушке с портрета. Может быть, до сих пор валяется в каком-нибудь из ящиков старого комода, как валяется в комоде Маргарит Барон очень, наверное, красивый некогда, а теперь наполовину расколотый и выщербленный янтарный кулон с темным камушком посередине. Камушек этот попал, видимо, в янтарную смолу миллионы лет назад, как попадали насекомые. Говорят, янтарь входит в моду, надо напомнить об этом Марине. Может быть, ей стоит отреставрировать кулон?..

– Пудреницы очень эффектно смотрятся! – долетел до нее голос продавщицы. – Правда, сейчас они уже закончились, их всегда первыми разбирают.

– Если нет пудреницы, я все же куплю пепельницу, – решила Алена и, зажав уже вконец измятый пиджачок под мышкой, чтобы не мешал, достала из рюкзака деньги.

Игрушка оказалась не слишком дорогой, видимо, это дело у стеклодува было поставлено на поток, и он действовал по принципу: дешевле продам – больше купят. Разумно.

– А вот и хозяин идет. – Дама просияла улыбкой. – Жак, наконец-то! Теперь моя очередь поесть, а ты присмотри за моим прилавком. Мадам, может быть, вас заинтересует металлическая бижутерия? – И, махнув в сторону соседнего прилавка, очень напоминавшего выставку причудливых хирургических инструментов, она поспешно ушла.