МУОС

– А библиотекарей кто-нибудь видел?

– Мы же со змеями дрались…, – не уверенно ответил Митяй.

Комиссар, как бы про себя, отметил:

– Пацан прав, мы с фашистами бились, я их за километр чувствую.

Все начали сбивчиво рассказывать обстоятельства боя. Оказалось, что каждый встретил на станции своих личных врагов: кто-то фашистов, кто-то библиотекарей или змеев, кто-то лесников или диггеров, кто-то Американцев или ползунов. Как-будто все они видели фильмы с похожими сюжетами, но разными действующими лицами. Причем каждый достоверно помнил, как отряд вошел на станцию, на них напали враги, напор которых ценой своих жизней сдержали пять ходоков и боец-гранотометчик. Потом отряд стал отступать обратно в Большой Проход. Их преследовали какие-то чудовища, пока не выступил Ментал.

Сам Ментал в разговоре не участвовал. Он стоял, опёршись спиной о стену туннеля, зажав руками свою большую голову. Дехтер подошел к нему и тихо спросил:

– Что это было? Там на Октябрьской?

Ментал тихо ответил:

– Мы не были на Октябрьской. Мы до неё ещё не дошли.

– Хорошо, тогда на какой мы станции были?

– Мы не были не на какой станции. Мы только в середине Большого Прохода.

– Так с кем же у нас был бой?

– У нас не было боя.

– Да объясни ты в конце-концов – что же это было?

– Словами этого я объяснить не могу. Это было что-то очень большое, могучее и не похожее на нас. Я разговаривал с нейтралами и они это называют Шатуном. Шатун порожден этим миром, но этому миру уже не принадлежит. Он не живой и не мертвый. Он иной, живёт вне пространства и времени и может изменять то и другое. Шатун изучал нас, но мы ему безразличны. Он даже не сознает, что мы живые, потому что это понятие для него ничего не значит. Он просто резвился с нами и мог погубить нас всех…

– Что с нашими людьми?

– Они мертвы. И тел их мы не найдём.

Митяй перебил:

– Так это ты нас спас? Я же видел, как ты змеев руками порвал..

Ментал, печально улыбнувшись, ответил:

– Глянь на меня. Я не то, что со змеем, я с ребенком не справлюсь… Нет, просто Шатун понял, что я его вижу не так, как вы. Он мог и меня убить, но почему-то не стал этого делать, может быть заинтересовался.. или затеял какую-то другую, более долгую игру…

Отозвалась Светлана:

– Вот, значит, что происходит в Большом Проходе… Раньше Шатуны только на поверхности встречались. Теперь вот в метро появились. Я, когда училась в Центре, слышала что-то про них. Там высказывали предположение, что Шатун образовала пситронная бомба, упавшая в окрестностях или на окраине Минска. О таких бомбах говаривали до Последней Мировой, но никто толком не знал, существуют ли они… Видимо существуют, вернее существовали… В Центре допрашивали кого-то из пленных Американцев, который что-то знал про эти бомбы. Он говорил, что их создавали для воздействие на сознание людей. Однако создатели пситронных бомб были только в начале разработок, это оружие даже не прошло испытание… Но во время Последней Мировой даже его пустили в ход. Вряд ли учёные думали, что получат что-то такое.

Митяй спросил у Ментала:

– Шатун опасен. Как его можно убить?

Ментал невесело улыбнулся:

– Убить? Никак ты его не убьешь. Во всяком случае арбалетами, мечами и даже гранотометом его точно не взять. Он не материален, хотя может воздействовать на материю..

– Тогда нам всем кранты!

– Не исключено. Но могу тебя обрадовать, вряд ли ты его серьезно интересуешь: ему безралично, есть ты или нет. Убить тебя ему не сложно, но нет значимых стимулов делать это… Пока нет…

– Так или иначе, у меня нет желания больше здесь оставаться. Подымаемся!, – скомандовал Дехтер, все неохотно поднялись и продолжили путь.

Через несколько минут показались ворота Октябрьской…

5. ЦЕНТР

5.1.

Сразу же после Последней Мировой войны, по привычке, минский метрополитен и система прочих подземных коммуникаций и убежищ, продолжали называть МУОСом, хотя эта аббревиатура была уже не совсем актуальной. Постепенно слово Муос стало именем собственным для подземного Минска.

Президент Семён Тимошук спал по четыре-пять часов в сутки. Он срочно реформировал Правительство, оставив всего пять Министров: министра внутренней безопасности; министра продовольствия; министра науки и экономики; министра населения, медицины и социального обеспечения; министра обустройства и коммуникаций.

Остальные чиновники были понижены до уровня простых служащих, связников, инспекторов, направлены для управления станциями, а большинство – стали простыми рабочими. Это вызвало возмущение белых воротничков. Президент распустил свою охрану, оставив пятерых человек, это пополнило число недовольных. У оставшихся вызвало недовольство решение Президента об установлении ограничений в выдаваемых пайках чиновникам и силам безопасности, сократив их почти до уровня пайков обычных жителей Муоса. Президент не сделал исключения и для себя, указав на необходимость жесточайшей экономии и равенства в Муосе, однако это не смягчило недовольства чиновников.