МУОС

Рахманов был прав. Сообщения о намечаемой миссии в Минск были направлены на все цивилизованные станции. Это перевернуло сознание людей. При доминировании только плохих новостей на протяжении десятилетий жизни в метро, утопическая затея посещения Минского метро, вызвала невиданную эйфорию. Монархи, правительства, политбюро и прочие руководящие структуры на разных станциях может быть и хотели бы проигнорировать призыв Полиса на оказание помощи в экспедиции. Но небывалый энтузиазм населения, просто не позволял им отреагировать таким образом. Ганза, Красная Линия, Арбатская, ВДНХ, Ясеневцы и многие другие, даже бандитские, станции – все высказали согласие поддержать экспедицию бойцами и вооружением. Однако заранее было решено, что костяк экспедиции будет составлять спецназ Полиса и Ганзы, во избежание конфликтов и разногласий, которые могли бы просто погубить и без того опасное предприятие. Остальные станции предоставляли только высокачественное вооружение и боеприпасы, приборы ночного видения, амуницию, калорийную долгохранящуюся провизию. От наиболее крупных государств были выставлены бойцы.

Костяк группы составляли спецназовцы Полиса и Ганзы.

От гражданской дипломатии Полиса, да и всего Московского Метро был представлен Рахманов Александр.

Включен в группу угрюмый товарищ с Лубянки, который отказался называть свои фамилию и даже имя, и поэтому был окрещен «Комиссаром».

Бауманская предоставила сверхсовременный прибор ночного видения и какого-то доходяжного раскосого мужичка с большой головой и уродливым перекошенным лицом. Сначала его хотели назвать «Клоуном», но Совет Полиса, после тестирования охарактеризовал бауманца, как «индивидуума с уникальными ментальными способностями» и настоял на включение его в состав группы. Значение этих слов малограмотные спецназовцы не совсем понимали и назвали вновь прибывшего по-свойски «Менталом».

Военно-ученый Совет Полиса определил задачи экспедиции: 1. Найти источник и инициатора радиосигнала. 2. Наладить постоянный радиоконтакт с Минским метро. 3. Оказать помощь минчанам. 4. По-возможности вернуться в максимальном составе. Каждый член группы был строго-настрого предупрежден о необходимости принятия исчерпывающих мер для выполнения заданий, причем к выполнению следующего разрешалось приступать только после выполнения предыдущего.

Для осуществления технической стороны миссии в части налаживания радиоконтакта необходим был специалист-радиомеханик. И радиомеханик Полиса и его коллега с Красной Линии для этого были слишком стары, да и слишком ценны для обоих государств. Поэтому Игорю Кудрявцеву было предложено принять участие в экспедиции.

Игорек сначала был обескуражен поступившим предложением. Он не на шутку испугался и почти нутром почувствовал, что если его заставят участвовать в экспедиции, обратно он уже не вернется. Он был физически слаб, не умел обращаться с оружием, придушен реальными и надуманными комплексами о своей никчемности. Он вернулся в рубку, в которой по-прежнему стоял радиоприемник, уже отключенный, с грустью посмотрел на это страшное сооружение и на матрас на полу. И тут он понял, что в Московском метро он никому не нужен. Он был здесь изгоем и изгоем останется. Если он умрет, этого никто не заметит. Он вспомнил свои детские потуги к самоубийству и решил, что, самым худшим в экспедиции может быть смерть. А её он, как бы и не боится. И на следующий день он дал согласие. Без особой радости какой-то чиновник сказал, что у него час на сборы и он должен идти с основной группой на подготовительные сборы на Смоленскую.

Час на сборы это было слишком много для Игорька. Собирать ему было нечего, прощаться не с кем. Он подошел к своему учителю, который, как всегда, сидел в мастерской и рассматривал близорукими глазами старый аккумулятор, надеясь каким-то образом переложить свинцовые платины, чтобы он снова заработал. Игорек в двух словах рассказал ему о том, куда идет. Как не странно, радиомастер выполз из своей нирваны дум о прошлом. Он не стал охать, не стал отговаривать или произносить пафосные речи. Но все-таки этот дядька как-то необычно засуетился. Схватил какой-то потрёпанный портфельчик, стал собирать туда инструмент. Игорек заметил, что руки старика трясутся. Он не жалея ссыпал в портфель отвертки, припой, коробку с редкими деталями. Когда он засунул в портфель старый, но единственный рабочий тестер, Игорек не выдержал:

– Степаныч, а как же ты, без тестера?

Степаныч нервно усмехнулся:

– А я языком проверять буду…

Затем он сбросил с полки несколько томиков по радиоделу и достал самый, на его взгляд, понятный, и тоже его засунул в битком набитый портфель. Потом задумался и сказал:

– Жаль, что я старый такой. Я б с тобой пошел.

Игорь взял из рук радиомеханика портфель. Тот смотрел не то ему в глаза, не то мимо него. Может, он вспоминал своего сына, а может просто думал, не забыл ли чего вложить. Игорьку безумно захотелось обнять этого человека, но он постеснялся, повернулся и пошел. Он чувствовал, что радиомеханик еще долго смотрел ему вслед….

1.5.