Муравечество

Я киваю — слишком напуганный, чтобы говорить, — и лишь на перроне в метро сую голову в сумку и вдыхаю. Прекраснее, чем я мог представить. Вдыхаю еще несколько раз, и мир растворяется, молекулы ее пота, грязи, гликогена, эстрогена, мочи, клеток кожи и фекалий попадают через слизистые оболочки в кровоток и овладевают мной. Я пропускаю поезд и теперь вынужден бежать тридцать три квартала до прачечной самообслуживания рядом с моим домом, чтобы успеть вернуть великолепно благоухающее белье Цай ровно в срок и ни секундой позже. Я постираю ее белье с радостью, но мне грустно оттого, что его нужно постирать. И тем не менее я подготовился. В сумке — все необходимые моющие средства. Я внимательно изучил все виды детергентов, отбеливателей, смягчителей тканей, пятновыводителей, антистатиков. Хочу, чтобы это была лучшая стирка на памяти Цай. Многие мои знакомые женщины говорят, что хотели бы иметь жену, и под этим, конечно же, имеют в виду партнера-помощника — кого-то, кто возьмет на себя заботу о мирских нуждах, чтобы они сосредоточились на важной работе. Мне нравится думать о себе в таком ключе — как о жене Цай. Может, так оно и будет, если сегодня я покажу, на что способен. Уже представляю, как готовлю для нее, вытираю пыль, поправляю бант на ее блузке перед важным совещанием. Но сейчас я должен сосредоточиться на поставленной задаче и не отвлекаться на мечтания. Времени мало, после стирки еще нужно принести белье домой, погладить и успеть до 7:30, или можно забыть о своих мечтах когда-нибудь стать миссис Цай Янь. Я тщательно соблюдаю все инструкции, аккуратно отделяю белое от цветного и читаю требования по стирке для каждого предмета гардероба. Легинсы необходимо стирать вручную, и мне везет, что в прачечной есть раковина. Я подумал наперед и купил бутылку моющего средства «Лондресс Сигнечер». «Лондресс» — замечательная компания с широким спектром чистящих средств, а их сайт — кладезь полезных постирочных советов. К 7:00 я уже в метро, еду в центр — дело сделано и, думаю, сделано хорошо. Я не рассчитываю на благодарность и знаю, что благодарность в наш договор не входит. Но, надеюсь, она оценит мягкую свежевыстиранную одежду, которую я верну ей ровно в срок.

Глава 34

—  Что ты видишь?

Рун и Дуд ограбили дом и уезжают с места преступления на угнанном зеленом «Додже Челленджер».

— Ты обещал, что хозяина не будет дома, — говорит Рун.

— Он собирался уехать из города, — говорит Дуд.

— И ты не говорил, что он коп!

— Я не думал, что это важно, ведь он собирался уехать из города!

— Но ведь не уехал, верно?

— Сегодня у него по графику конвент для полицейских!

— Прекрасно. Он у нас на хвосте?

Оба оглядываются.

— Пока не видно, — говорит Дуд.

Они сбивают что-то крупное. Машину заносит, но она едет дальше.

— Что это было? — спрашивает Рун.

— Не останавливайся! — говорит Дуд.

Дуд снова оглядывается.

— О господи, это человек! Мы сбили человека!

— Какого хрена он делал посреди пустой дороги, посреди глуши, посреди ночи?!

— Ну, раз там был он, то, видать, дорога не такая уж пустая, а?

— Ты говорил, что дорога будет пустая! Он мертв?!

— Я не знаю!

— Он шевелится?!

— Отсюда не видно! Откуда мне знать?

— Мы клялись никого больше не убивать!

— Это был несчастный случай!

— Наверно, какой-то бродяга, да?

— От этого не легче.

— Я не об этом! Я просто… не знаю, о чем я. Надо вернуться.

— Нельзя вернуться. И вообще, коп увидит его и остановится.

— Слава богу, коп не уехал из города и теперь может остановиться и помочь парню, которого мы убили, пока сбегали от него.

— Ой, давай без сарказма. Я же сказал, мне жаль.

— Нет, не сказал, — говорит Рун.

— Ну, мы же не знаем, мертв ли он. И это ты его убил. Технически.

— Мы оба его убили!

— За рулем был не я, — говорит Дуд.

— Я сел за руль, потому что у тебя права истекли.

— Да, и это твое правило крайне глупое, мы ведь и так преступники, так что…

— Все, чего я хотел в жизни, — развлекать народ.

— Мы с тобой убили кучу людей. Если включить сюда зрителей нашей постановки.

— Я знаю. Мне очень жаль.

— Хотя в тот раз мы были не виноваты.

— И тем не менее я чувствую себя виноватым.

— В смысле, если бы мы не ставили спектакль, ничего бы и не случилось.

— Но сейчас мы точно виноваты.

— Ты виноват.

— Мы команда.

— А что, если тому бездомному было предначертано спасти мир?

— Спасти мир, стоя на пустой дороге где-то на Среднем Западе в три ночи?

— Мы не знаем, как устроена вселенная.

— Думаю, мы знаем, что она устроена не так.

— Психи вполне могут спасти мир. Не надо стигматизировать психические расстройства. Есть доказательства, что Иисус был психически болен.

— Мне о таких доказательствах ничего неизвестно.

— Я где-то читал, в каком-то журнале. Он мнил себя сыном Божьим, это для начала. Ну и вообще, вспомни «Трех Христов в Ипсиланти»^[77].

— Если Иисус думает, что он Иисус, — это не признак душевного расстройства.

— Как скажешь.