Мусорщики "Параллели" 5

— Очень смешно, — безэмоционально выдавил из себя Дэвид, быстро спускаясь.

— А вот мне совсем не смешно! — обижено выпалил Комтабль, также начав спускаться, чуть прихрамывая.

— Ой, простите меня ради всех бедствующих, — просюсюкал Чуви, полностью появляясь из-за двери, засунув руки в карманы. Дэвид ничего не ответил и просто вошёл в центральный холл Института.

Это был весьма непримечательный холл, коих Дэвид видел за свою жизнь множество раз. Что-то среднее между холлом банка и гостиницы. Всё стерильно, серо и минималистично. Конечно, были и отличия свойственные миру Башни. Такие как: голографический монитор, небольшая стопка запоминающей бумаги и аккуратно сложенные в специальный пенал иглы памяти на столе администратора.

Инпут с Элбрехтом молча стояли в центре холла, отвернувшись друг от друга. Первый вежливо изучал окружение, заложив руки за спину, а второй что-то говорил подошедшему к нему учёному, держа в руках пожелтившие листы настоящей бумаги. Охрана Инпута бродила неподалёку, напоминая ожившие статуи из страшных сказок.

— Простите за задержку! — воскликнул Чуви, хлопнув в ладоши. — Дэвида очень заинтересовал минимализм вашего лестничного пролёта.

— Как это мило, — промолвил Инпут, сладко улыбнувшись, но вперёд него вышел Цукер с испуганным видом. Его взор был направлен на Комтабля. Его заместитель вошёл в зал с бледным лицом, сильно хромая. Его левая рука лежала на бедре.

— Что с тобой произошло, Сантим? — подхватывая своего заместителя под плечо, испугано спросил Элбрехт.

— Да, видишь ли … — начал слабым голосом Комтабль, однако за него ответил Дэвид:

— Он столкнулся со мной, пока я стоял, задумавшись. Мне, наверное, стоит извиниться. Это моя вина.

— Перестань, мальчик, это я сглупил, — слабо возразил Комтабль, с трудом держась за Цукера.

— Кажется, у тебя сломано бедро, — пробормотал Элбрехт, а потом посмотрел на человека за стойкой администратора. — Его нужно будет обследовать и отвезти в больницу. Займись им.

— Подожди, но ведь по инструкции я должен в таких делах сопровождать тебя.

— И чтобы ты умер по дороге? — угрюмо ответил Цукер, передавая коллегу испуганному администратору. — Нужно было тебя вообще не брать с собой.

— Но…

— Я здесь глава или ты?! — прикрикнул на Комтабля Элбрехт, удерживая чуть не свалившееся пенсне, — И поэтому я не позволю одному из своих лучших учёных рисковать своим здоровьем из-за каких-то бессмысленных инструкций!

Понурившего Комтабля отощали к столу администратора, а Цукер повернулся к гостям, чуть откашлялся и тихо произнёс, поправляя пенсне:

— Приношу свои извинения, но вам придётся обойтись лишь мной в столь щепетильном деле. Поэтому продолжим путь к месту преступления.

— Ну и чёрт с этими инструкциями, — беззаботно отмахнулся Чуви, последовав за учёным к лифту у дальней стены холла. — Да и Комтабль, во всём этом деле, нам не пригодился бы.

— Действительно, — мимоходом бросил Инпут, странно улыбнувшись и вальяжно последовав за остальными, идя между своих молчаливых охранников. — От вашего заместителя совершено никакой пользы. Я бы не взял его даже в кассиры. Он ведь даже не гильгамешец. Сильвиец? Они лишь в железках, да в счётах умеют копаться.

Эти слова были произнесены тихим, но отчётливым голосом, когда они проходили мимо стола администратора, за которым с болезненным видом сидел Комтабль. Сантим с администратором, выпрямились и одновременно помрачнели. Однако они почти сразу обратили внимание на своего непосредственного начальника. Цукер резко остановился и, развернувшись на каблуках, быстро подошёл к Инпуту. Он смотрел на главу безопасности с вызовом и страхом. Элбрехт жевал свою нижнюю губу, сильно хмурясь. Когда он открыл рот, голос его дрожал, но был полон непоколебимой уверенности:

— И что с того, что он сильвиец?! А что на счёт меня? Я ведь тоже не гильгамешец! Бесполезный? Я вам всю дорогу объясняю свои позиции, в том числе по кадровой политике, отвечая на ваши неуместные вопросы. Однако вас не это интересует!

— Меня интересует лишь стабильность этого хрупкого мира, — со сладкой надменностью, протянул Инпут, почти вплотную склонившись к лицу Элбрехта, отчего тот чуть вздрогнул. — И я не хочу, чтобы повторилась сегодняшняя история. Кадровая политика? Не спорю, из того, что я знал и узнал о вас сегодня, вы достойны уважения. Вы меньше, чем за год сделали то, что не смогли сделать ваши предшественники за последние семьдесят лет! Однако от профессора Бэстьера вы так и не избавились. Да ещё и оставили за ним важную должность. Кстати, это ведь его сегодня убили?

— Д-да, его, но… он всегда был ценным сотрудником и великим учёным, — оторопев от услышанного имени и от этого потеряв боевой настрой, замялся Элбрехт.

— А ещё я слышал, что его не раз подозревали в совращении детей и изнасиловании.

— Тому не было явных доказательств! — резко посмотрев в глаза Инпуту, вспылил Цукер, краснея. — К моему великому сожалению.

— Так значит, вы подозревали его?

— Да, подозревал, и как только я заступил на эту должность, сразу занялся тайным расследованием на счёт всех тех, кто здесь прогнил.