Мусульманские страны на пороге XXI в. Власть и насилие

Внутренние палестинские и израильские дискуссии о провале переговоров в Кемп-Дэвиде, а также взрыв интифады выявляют три точки зрения. Согласно одной, неудача высветила антагонизм интересов, который нельзя преодолеть с помощью одной лишь дипломатии. Об этом свидетельствует упорное нежелание Израиля отказаться от аннексии значительной части Западного берега реки Иордан и арабского Восточного Иерусалима, а также от суверенитета над Храмовой горой, а с другой стороны, требование палестинцев о возвращении 4 млн. беженцев в Израиль. Такого мнения придерживаются правые группировки в Израиле, а также исламисты и национальная оппозиция в палестинском лагере. Вторая позиция: неудача в Кемп- Дэвиде — лишь временное явление.

Она обусловлена недостатком времени, сложностью тематики, неверными представлениями и личностными факторами. Необходимо продолжать переговоры. Третья позиция: фиаско мирного процесса является результатом четырех взаимосвязанных тенденций: фундаментальные структурные трудности, незавершенный характер соглашения, заключенного в Осло, внутриполитические факторы, а также проблематичная техника ведения переговоров.

«В течение 2000 г. палестинцы и израильтяне, — утверждает Шакики, — вопреки ожиданиям достигли существенного прогресса по всем вопросам окончательного статуса, включая проблемы Иерусалима и беженцев. Однако в тот момент, когда этот исторический прогресс стал очевидным, ни одна из сторон не смогла его поддержать: Эхуду Бараку недолго оставалось исполнять свои полномочия, а Ясир Арафат и палестинское руководство были слишком слабы, чтобы поддержать мирный процесс. С обеих сторон в общественном мнении, возбужденном месяцами насилия и массированными столкновениями, возобладали воинственные настроения, что сильно ограничило свободу маневра для руководства. Цена окончания конфликта оказалась слишком высокой для обеих сторон» (5, с. 24-25).

Израильская политика массированного применения силы в сочетании с широкой системой коллективных наказаний, блокад и осад, разрушения домов, сельхозугодий, предприятий и другого имущества способствовала тому, что население поддержало интифаду.

Тем не менее, заключает Шикаки, «конфронтация и кровопролитие показали, что мир нельзя обеспечить ни насилием, ни военными акциями. Палестинцы действительно хотят положить конец насилию, поскольку именно они больше всего от этого страдают. Путь к миру начинается с возвращения обеих сторон к сотрудничеству под международным контролем, с прекращения строительства поселений на оккупированных палестинских территориях и возобновления переговоров, целью которых должно быть завершение конфликта, заключение и полная реализация договоренности о прочном мире» (5, с. 28).

Махди Абдул Хади (6) (председатель Палестинского научного общества по изучению международных отношений, Иерусалим) указывает на давнюю напряженность между так называемым «внутренним» и «внешним» палестинским руководством. В течение первого десятилетия оккупации «внутреннее» руководство почти полностью принадлежало традиционно влиятельным семьям и авторитетным личностям, которые нередко были крупными землевладельцами и до этого занимали влиятельные посты в иорданском правительстве. Во второе десятилетие все большее внимание стало уделяться руководству сопротивлением. На арену вышел второй тип «внутреннего» лидера, призванного зарождавшимся национальным движением. Он пользовался поддержкой избранных местных советов и бургомистров, профсоюзов, «национальных фронтов», «национальных комитетов управления» и других организаций.

«Внутреннее» руководство отвергло сотрудничество с оккупационными властями, в то время как «внешнее» руководство организовывало вооруженное сопротивление.

Во время переговоров в Осло роль главного посредника взял на себя председатель Организации освобождения Палестины (ООП) Я. Арафат. В 1994 г. была создана Администрация Палестинской автономии (АПА), и «внешнее» руководство ООП сначала даже при лояльной поддержке «внутреннего» руководства занялось формированием политической системы, постоянно сталкиваясь при этом с ограничениями, вызванными продолжавшейся израильской политикой обеспечения безопасности. Арафат в качестве первого «избранного» лидера АПА и председателя ООП обретал все большую исполнительную власть, которая требовалась для поднятия авторитета и укрепления собственной легитимности как на палестинских территориях, так и в регионе и в мире в целом. Обладая исключительной способностью манипулировать недовольными как внутри движения «Фатх», так и в руководстве ООП и АПА, Арафат сумел превратить всех своих коллег по правительству и политических партнеров в простых исполнителей своей воли. В то же время ему удалось подчинить не входящее ни в какие союзы палестинское руководство, которое могло бы создать основу для движения за многопартийную демократию и свободные выборы.