Мусульманские страны на пороге XXI в. Власть и насилие

«Постоянный перенос выборов лишил "внутреннее" руководство возможности достичь легитимной альтернативы историческому руководству. К тому же тем самым поддерживалось намерение Арафата по введению "традиционного" арабского правления, при котором подобный вызов скорее характеризовался бы как "революционный" и "агитационный", чем прогрессивный и демократический» (6, с. 30).

На протяжении существования палестинского национального движения важные различия в политической идеологии и стратегии нередко представлялись малозначительными, уступая приоритету «единства» всего движения. «Это подавление жизненно важных внутренних политических дискуссий внесло свой вклад в формирование такой политической культуры, при которой любая критика как руководства движения в целом, так и руководства политических групп типа "Фатх" или "Хамас" рассматривается как отклонение от палестинской цели национального освобождения. Таким образом, демократическая политика приравнивается к непатриотическим действиям, что делает практически невозможными изменения на любом уровне и прежде всего в руководстве. В качестве лидера палестинского движения на протяжении более трех десятилетий Арафат волей-неволей превратился в символ Палестины и борьбы ее жителей за независимость. Но "единственный законный представитель" палестинского народа физически слаб, перед возглавляемым им движением встают все более сложные внутренние и внешние проблемы, а определенного преемника нет. Отсутствие перспектив для нынешнего антидемократического режима может в скором времени вызвать опасный кризис в руководстве, а возможно, даже кризис самого палестинского государства» (6, с. 30).

Ферхад Ибрагим (7) (профессор истории Западной Азии, Эрфуртский университет, Германия) отмечает, что политика арабских государств после заключения соглашения в Осло в 1993 г. была противоречивой: за исключением Египта и Иордании, все они отклоняли мирный процесс и, кроме того, отказали также в помощи палестинцам. «Региональная система» арабского мира как сеть взаимодействия полностью развалилась. Помимо этого, региональные объединения арабского мира в форме институированной политической и экономической кооперации в силу расхождения интересов отдельных стран всегда была лишь благим пожеланием.

Египет, претендующий на роль главного посредника, хотя и поддерживает мирный процесс, был поражен его темпами. Когда заседания МЕНА — Экономической конференции стран Ближнего Востока и Северной Африки — приобрели реалистическую направленность, Египет начал играть блокирующую роль. МЕНА затрагивала двойной интерес Египта: с одной стороны, урегулирование арабо-израильского конфликта могло положить конец поступлению «мирных дивидендов» в размере 2,1 млрд. долл. в год, которые питают Египет с 1979 г., и он мог бы утратить свою функцию посредника и «пионера мира» с Израилем. С другой стороны, Египет опасался быть отодвинутым на периферию ближневосточного экономического рынка из-за своей слабой экономической структуры. Египетское правительство оказывало давление на Арафата с целью убедить его не принимать предложение Барака во время переговоров в Кемп-Дэвиде. Победа Шарона на выборах была использована Египтом как повод для цементирования «холодного мира» с Израилем. Политика Египта нацелена на словесную поддержку мирной политики, исходя из уверенности, что в обозримом будущем заключение мира между Палестиной и Израилем крайне маловероятно.

Позиция Сирии в некоторых аспектах схожа с египетской политикой. После провала израильско-палестинских переговоров Сирия укрепилась в мнении, что Израиль хочет диктовать условия урегулирования своим арабским соседям. Эскалация насилия между Израилем и палестинцами ужесточила сирийскую позицию.

После своего вступления в должность новый сирийский президент Башар аль-Асад использует язык, который с начала мирного процесса применялся только радикалами и исламистами. Сирийский президент своим поведением пытается предотвратить ослабление позиций своей страны в регионе. Ливан остается центром сирийской региональной политики. Даже после вывода израильских войск Сирия сохраняет здесь свое военное присутствие и поддерживает Хезболлах.

Саудовская Аравия по внутриполитическим причинам и ради сохранения своей роли в регионе заняла решительную антиизраильскую позицию. Экономика Саудовской Аравии после войны в Персидском заливе находится в состоянии затяжного кризиса. «Дипломатия чековой книжки», которая в течение 30 лет была действенным инструментом региональной политики, не может быть использована в прежнем объеме. Поэтому в последние годы Саудовская Аравия пытается двигаться в общей упряжке с другими.