Музейный вор. Подлинная история любви и преступной одержимости

Возвращаясь обратно во Францию запутанным маршрутом, он разрабатывает план. Они станут хамелеонами, говорит Брайтвизер, и не так уж много придется поменять, чтобы сделаться неузнаваемыми. Следующие две недели он не бреется. Анна-Катрин меняет прическу. В первый день ее отпуска Брайтвизер снова шесть часов проводит за рулем по дороге из Франции в Германию, затем Люксембург и Бельгию. Оба они в круглых очках с простыми стеклами входят в Музей искусств и истории во второй раз.

Карточка «Экспонат взят на исследование» все еще на месте. Эта перегнутая пополам картонка самый действенный воровской инструмент, каким ему доводилось пользоваться. Брайтвизер уверенно хватает военный корабль. Он думал о нем все это время. Он опускает серебряный корабль, размером с воздушный шарик и почти такой же нежный, в сумку Анны-Катрин. Сумка раздувается. Брайтвизер заодно забирает кубок под два фута высотой и сует в левый рукав пиджака, отчего его походка утрачивает естественность, и рука машет, не сгибаясь, словно у солдата.

На пути к выходу их останавливает охранник. Даже в идеальном преступлении случаются кризисные моменты. Идеальным его делает правильная реакция. Охранник говорит, что не заметил, как они входили в музей, и просит показать билеты. Билет Анны-Катрин на дне сумки. Билет Брайтвизера у него в левом кармане, и поскольку в левом рукаве у него серебро, не позволяющее согнуть руку, он неловко лезет в карман правой рукой и выуживает билет.

Брайтвизер чувствует, они на грани ужасного провала. Он смотрит охраннику в глаза. «Мы просто шли в музейное кафе, чтобы перекусить», – произносит он спокойно. И тут же понимает, что все сделал правильно. Подозрения охранника рассеялись: преступники не делают перерыва на обед. Парочка обедает в музее, все это время ее сумка выдает, что туго набита, а у него не гнется рука.

Они снимают рядом с брюссельским аэропортом стандартный номер за сорок долларов в «Формуле-1», гостинице их любимой бюджетной сети. На столике у кровати стоят кубок и военный корабль. У Брайтвизера имеется банковский счет, но нет чековой книжки или кредитной карты, чтобы его перемещения было сложнее отследить. Они стараются везде платить наличными, а если карточка все же требуется для залогового взноса, они используют карту Анны-Катрин. Во время путешествий еда у них, как правило, сытная и дешевая, пицца чаще всего. Перед сном Брайтвизер берется за телефон. Величайший музейный вор в мире обязан звонить мамочке каждый вечер, чтобы сообщить, что все в порядке. Если он не звонит, она волнуется. Он рассказывает матери об их путешествии, умалчивая о краже.

Следующие два дня пара обходится без музеев, вместо того отправляясь в кино. Телевизор Брайтвизер не любит, смотрит его редко, а вот кино позволяет ему бежать от собственного разума, уноситься прочь, сидя в темноте рядом с Анной-Катрин. Жанр значения не имеет, по части фильмов он непривередлив. Позже он скажет, что его любимая картина о похищении из музея «Афера Томаса Крауна» с Пирсом Броснаном.

После двухдневного перерыва они снова слегка маскируются. Анна-Катрин перекрашивает волосы над раковиной в гостинице, а Брайтвизер надевает бейсболку. Фальшивые очки долой. Они в третий раз входят в Музей искусств и истории и покидают его с новой порцией серебра. Из одного и того же музея менее чем за три недели они вынесли в итоге одиннадцать предметов. Витрина с карточкой «Экспонат взят на исследование» почти пуста. Уровень эйфории, когда он, король мира, едет домой, зашкаливает настолько, что он не в силах сдержаться. Он останавливается у антикварной лавки, где в витрине выставлена громадная ваза из серебра и золота.

Анна-Катрин ждет за дверью, пока Брайтвизер входит в магазин. Хозяин кричит с верхней площадки лестницы, что уже спускается, однако к тому времени, когда он оказывается внизу, там никого нет. И вазы тоже нет. Они возвращаются во Францию, опьяненные успехом до головокружения, и Анна-Катрин смеха ради звонит в антикварный магазин и спрашивает, сколько стоит ваза семнадцатого столетия, выставленная в витрине. Около ста тысяч долларов. «Мадам, – прибавляет продавец, – вы непременно должны ее увидеть». Он еще даже не заметил пропажи.

22

Спустя четыре месяца после великого похищения серебра, осматривая средневековый город Люцерн в швейцарских Альпах, они заходят в частную картинную галерею. Они редко крадут из коммерческих музеев, и Анна-Катрин подает знак, что сейчас не время пробовать. Галерея маленькая, они единственные посетители, и два работника, как замечает Анна-Катрин, постоянно поглядывают на них.

– Не надо, – настаивает она. – Предчувствия нехорошие.

Совет верный, и он это понимает. Да и день жаркий, Брайтвизер без пиджака, а через улицу от галереи находится центральное отделение полиции Люцерна. У парочки нет правила, что красть из-под носа полиции запрещено, и все же это представляется дурным знаком.