Музейный вор. Подлинная история любви и преступной одержимости

Такое впечатление, будто оттуда уже что-то украли, совсем недавно и небрежно, поскольку вор даже не удосужился расставить оставшиеся предметы так, чтобы все выглядело естественно для проходящих мимо охранников. Затем Брайтвизер замечает, что одна из карточек с информацией об экспонатах согнута пополам и стоит домиком. Наклонившись поближе, он читает напечатанные на ней слова. Французская надпись гласит, что «экспонат взят на исследование». Ничего не украдено, доходит до него. И он тянется за своим швейцарским армейским ножом.

Следующая витрина, которая привлекает его внимание через несколько залов, поблескивает вторым по счету в его «личном рейтинге» любимых художественных материалов. На первом месте масляная живопись. На третьем – слоновая кость. Серебро получает серебро, однако он предпочитает особую его разновидность. В конце шестнадцатого столетия на юге Германии, в строгих протестантских городках Аугсбурге и Нюрнберге, судя по всему, началось сумасшедшее состязание между местными серебряных дел мастерами – кто из них сумеет создать работу замысловатее и богаче деталями. И каждый новый дизайн, похоже, повышал планку на пару десятилетий вперед. То были яйца Фаберже своей эпохи, их обожали королевские семьи по всей Европе, и вот теперь эти произведения числятся одними из самых ценных среди всего, что было когда-либо создано из серебра.

В одной просторной витрине собрано больше дюжины подобных сокровищ: чаши, кубки и пивные кружки, на которых извиваются фигурки драконов, ангелов и чертей. И главный шедевр, установленный на отдельном возвышении, – потрясающий военный корабль, явно предназначавшийся для центра праздничного стола: серебряные паруса надуты, серебряные матросы на серебряной палубе стреляют из серебряных пушек. Все до единого предметы в витрине настолько достойны оказаться в мансарде, что Брайтвизера бросает в дрожь.

В зале имеется камера, обзор которой, уверен он, немного не дотягивает до витрины; впрочем, все равно следует быть осторожным. Паузы между визитами охранников достаточно велики, чтобы поработать. Главная сложность – сама витрина. Его обычный фокус – приподнять панель, прорезав силикон, – не поможет добиться достаточно широкой щели, чтобы вынуть хоть какой-то из предметов. Ему необходимо полностью распахнуть дверку, вот только она заперта на современный замок, практически невскрываемый.

Брайтвизер как раз недавно проработал какое-то время во французском гипермаркете скобяных изделий сети «Лапейр», где его, по счастливой случайности, определили в отдел дверей и замков. Там он выяснил, что значительный процент замков устанавливают неправильно, в точности как этот, в витрине. Он подсовывает кончик швейцарского армейского ножа под замок и резко ударяет по рукоятке ладонью. И цилиндр замка целиком выскакивает из отверстия и проваливается в витрину, оставляя в дверце аккуратно вырезанную круглую дырку.

Главный приз – военный корабль, однако он слишком крупный, а до выхода слишком далеко. Лучше сосредоточиться на кубках. Состязание серебряных дел мастеров как раз совпало с эпохой великих географических открытий; головокружительно-прекрасными Брайтвизеру кажутся те изделия, в создании которых использованы только что завезенные диковинки, например страусиные яйца или кокосы. Лучше всех, по мнению Брайтвизера, те кубки, где вино льется из раковины наутилуса, – творческое воображение художника в гармонии с природным геометрическим совершенством. Брайтвизер подает знак Анне-Катрин оставить наблюдательный пункт в дверях и подойти к нему. Они всматриваются в витрину. Трудно решить, говорит он, какой из двух кубков с раковинами наутилуса взять домой.

«Бери оба», – предлагает Анна-Катрин. Она протягивает ему свою сумку. Серебро и ее страсть тоже, и ради такой тонкой работы она расширяет собственные рамки дозволенного. Брайтвизер опускает один кубок в ее сумку, второй прячет у себя под пиджаком и, поскольку остается еще место, прихватывает кубок из кокосового ореха. Он достает из кармана единственный предмет, который похитил из первой витрины, – карточку со словами: «Экспонат взят на исследование». Брайтвизер ставит карточку между оставшимися серебряными изделиями, закрывает дверцу и вставляет обратно в отверстие замок, который тоже успел достать из витрины.

Они уже в машине, когда до него доходит, что он забыл прихватить крышку от кокосового кубка. Merde! Недостающие детали или следы реставрации досадны ему до горечи. Предметы в их коллекции должны быть полностью оригинальными и неповрежденными. Анна-Катрин знает, что ее друг никогда не сможет полностью насладиться кубком из кокоса в таком виде. Не важно, что они минуту назад выскользнули из музея. Она вынимает из уха сережку и идет обратно. Брайтвизер следует за ней. Анна-Катрин подходит к охраннику на входе и объясняет, что потеряла сережку и, кажется, догадывается, где именно. Парочке разрешают войти снова. Они шествуют к витрине и забирают крышку… а заодно и еще два кубка.