Музейный вор. Подлинная история любви и преступной одержимости

Клуб похитителей Пикассо Брайтвизеру не интересен. Современное искусство не трогает его, говорит он, оно не для того, чтобы чувствовать, а чтобы анализировать. Работы некоторых суперзвезд Ренессанса, таких как Тициан, Боттичелли, даже Леонардо да Винчи, «восхитительные» или «впечатляющие», признает Брайтвизер, но не более того. Брайтвизер говорит, что усматривает зависимость этих художников от их богатых покровителей, которые диктуют стиль работы, композицию и цветовую гамму. Великие, подозревает он, иногда выезжают на одном только таланте, их чувства не выражаются в полной мере, и это портит все. Он говорит, его взгляд притягивают менее одаренные художники, которые искренне выказывают более глубокие эмоции.

А еще такие работы, наверное, легче украсть, чем творения маститых мастеров, и это решающий фактор. Брайтвизер берет «кабинетную живопись», как называют картины малого формата, потому что их можно спрятать под пиджаком, и они хорошо вписываются в интерьер мансарды. Во времена Ренессанса кабинетную живопись продавали на улицах, она подходила по размеру для домов недавно народившегося среднего класса. Эти работы зачастую пробуждают амбиции, вызывают ощущение принадлежности к «соли земли» – таких чувств нет в гигантских напыщенных полотнах, созданных, чтобы возвеличивать знать.

Что до табакерок, винных кубков и домашней утвари, которую крадет Брайтвизер – красота в функциональной форме, – большинство предметов создано незадолго до европейской промышленной революции в начале девятнадцатого века. Раньше все части всех предметов создавались вручную, мастерством и зачастую тяжким трудом. Моторы, электричество и массовое производство упростили повседневную жизнь, однако эти же достижения, говорит Брайтвизер, все сильнее уродовали мир, и пути назад нет. Когда-то умения передавались от мастера к ученику, от одного поколения к другому, и мастерство постепенно совершенствовалось. А потом фабрики принялись выдавать «штуковины», дешевые, одинаковые, бросовые. Период накануне того, как в силу вошли машины, чувствует Брайтвизер, знаменовал вершину человеческой цивилизации, пик красоты и мастерства. Вот такие предметы он крадет. Время всюду неумолимо движется вперед, за исключением, надеется Брайтвизер, одной маленькой мансарды в доме на окраине.

20

Начало 1997-го, приближается время зимнего отпуска Анны-Катрин; к этому моменту они с Брайтвизером вот уже почти два года как три уик-энда из четырех проводят, совершая кражи. В нескольких музеях они украли множество предметов одним махом, и это не считая сольных выступлений Брайтвизера, одного-двух ежемесячно. «Экспозиция» в их мансарде насчитывает около двухсот работ.

Их связь, чувствует Брайтвизер, остается несокрушимо прочной. В прохладные дни они иногда выходят на прогулку в одинаковых свитерах из толстой шерсти, которые купили вместе. «Прямо близнецы», – улыбается Брайтвизер. В долгих поездках Анна-Катрин часто дремлет, опустив голову ему на плечо, пока мили улетают прочь. Они вместе уже больше пяти лет.

Анна-Катрин видит их связь не в столь розовом свете, говорят те, кто знает ее. Они по-прежнему пара, однако она уже сыта по горло этой игрой в Бонни и Клайда. Полиция так и не постучала в их дверь, хотя правоохранительные органы, знают они из газетных статей, вовсю разыскивают похитителя. Во время предыдущего отпуска Анны-Катрин, полгода назад, они занимались кражами в Нормандии. Пока они были там, одна из местных газет «Ouest-France» вышла с кричащим заголовком «Налет на музеи!», под которым поместили фотографии нескольких пропавших экспонатов. Эта статья перепугала Анну-Катрин. Они тут же прервали поездку и поспешили домой.

И грядущие каникулы Анны-Катрин представляются подходящим временем, чтобы сбить полицию со следа, говорит Брайтвизер, – не потому, что он собирается остановиться, этого ему вовсе не хочется, а потому что он надеется расширить поле деятельности. Он чувствует, что даже в Европейском союзе с его открытыми границами полиция не умеет делиться информацией – возможно, из-за языковых барьеров. Когда наглость пары в одной из стран достигает опасных пределов (обычно эти пределы определяет Анна-Катрин), они временно меняют локацию. Добрая дюжина стран находится в дне езды от их мансарды во Франции.

Брайтвизер штудирует свои брошюры и путеводители. Он изучает свой мысленный список. И приходит к выводу, что миссия выходного дня ждет их в Бельгии. Он никогда еще не крал в Бельгии. Они смогут оценить тамошнюю систему безопасности; может быть, вернутся туда через две недели, когда Анна-Катрин будет свободна. Они выезжают ранним субботним утром в январе 1997 года.