Читаем Музыка Ренессанса. Мечты и жизнь одной культурной практики полностью

Несмотря на такие порой возникавшие сомнения, окрепла убежденность в том, что выдающаяся virtus

возвышает инструменталиста до ранга виртуоза (
virtuosus
). Эта, если угодно, заносчивая и утрированная самолегитимация позволила инструментальной музыке быстро приобрести новый статус, который еще более упрочился в XVI веке. Хотя дело касалось в первую очередь придворных и патрицианских кругов (напротив, городские музыканты в Киле еще в 1726 году, в одном довольно-таки сомнительном случае, обращались к своему начальству с просьбой подтвердить, что заняты они «трудом, самим по себе совершенно честным»[92]), во всем этом нельзя не усмотреть симптом глубинной смены значений. Внешне это выражалось в появлении многочисленных пособий по инструментальной музыке, составленных в основном на народном языке; в них этос «виртуозуса» стал ориентиром педагогических стремлений. Пускай подобные учебники строились все более прагматически, в основе их все-таки лежало убеждение в глубокой добродетельности проповедуемого ремесла. Себастьян Вирдунг, в качестве певчего еще принадлежавший к клерикальной элите, подчеркивал в своем новаторском, уже не на латыни написанном трактате «Musica getutscht» («Музыка в немецком изложении», 1511), что инструментальная музыка имеет «много сходства» с «регулируемой», то есть мензуральной музыкой, а потому одну невозможно отделить от другой [Virdung 1511: лист E [I]r.]. Его трактат был адресован исключительно инструменталистам, и напечатан он был в те годы, когда Оттавиано Петруччи уже на деле доказал коммерческую выгоду печатных табулатур. Термин intavolare утвердился легко, без всяких споров, а ведь именно в нем четко просматривается механическая составляющая, так как параллельно этот термин использовался в значении «облицовка, обшивка досками». Начавшийся процесс, коммерческим и идеологическим центром которого на первых порах была Венеция, развивался динамично и к 1540 году достиг важной вехи: именно тогда было напечатано первое издание, предназначенное для инструментальной ансамблевой музыки [Musica nova 1540].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука