Мы убили их в понедельник

Сержант наконец сдался и вызвал двух патрульных — Маккина и Голдена. Они дежурили поодиночке — Маккин прибыл минуты на две раньше Голдена. Оба были высокими и загорелыми парнями с обманчиво вялой походкой и внимательным взглядом. Ко мне они отнеслись так же скептически, как и Боскатт. По дороге они купили кока-колу, и мы разместились в маленькой комнатке, предназначенной для отдыха.

— Я хочу, чтобы вы постарались припомнить большой многоместный синий «понтиак» двухлетней давности под номером ВС 18-822.

— Мы дежурили на этом посту до десяти вечера, лейтенант, — отозвался Маккин. — Там было полным-полно многоместных автомобилей, и мы не записывали номера. Как бы то ни было, Келли не мог проехать мимо нас.

— Эта машина должна была появиться там вскоре после того, как вы заступили на дежурство. Возможно, в первые полчаса, когда вам приходилось объяснять людям, что происходит.

— Но если это был многоместный автомобиль, лейтенант, — начал Голден, — то мы никак не могли…

Я впервые повысил голос:

— Меня не интересуют ваши объяснения, как вы дежурили на посту. Я попросил вас вспомнить конкретный автомобиль, даже если он был пустым, как барабан.

— Доставьте лейтенанту удовольствие, — буркнул Боскатт.

— Хм. Значит, вскоре после того, как мы заступили на дежурство? — переспросил Маккин. — Вроде бы, Голди, такая машина была, и за рулем сидела баба. Не знаю, оторвал ли ты хоть на секунду глаза от переда ее свитера, чтобы проверить, «понтиак» это или нет, но цвет у него был темно-синий.

— Это был «понтиак», Мак, и с номером округа Брук. Он появился минут через двадцать после нашего прихода, так как дождь уже начался. Но там, кроме водителя, никого не было.

— Автомобиль был пуст? — осведомился Боскатт.

— Ну, не совсем. — Маккин смущенно покосился на товарища.

— В нем были здоровенные доски, — уточнил Голден. — На крыше, на сиденьях и в багажнике.

Физиономия Боскатта сделалась красной, как помидор.

— Доски, Голди? — переспросил он с угрожающим спокойствием.

Голден облизал губы и судорожно глотнул:

— Ну, сверху, во всяком случае, были доски…

— Опишите-ка мне эту бабу, ребята, — приказал сержант.

— На вид ей было лет тридцать с лишним, — подумав, сказал Голден. — Зеленый свитер, джинсы, расстегнутый жакет. Крашеная блондинка, крупная, но не толстая. На лбу и на носу свежий загар. Голос хрипловатый. Разговаривала с сигаретой в углу рта. На сиденье рядом с ней лежала пара пакетов. Она спросила, почему мы всех останавливаем, и я ей объяснил. Тогда она сказала, что ее муж — архитектор в Полксберге и посылал ее в Харперсберг за досками. Маккин обошел вокруг автомобиля, посмотрел на груз и кивнул. Я разрешил ей ехать и предупредил, чтобы она не подбирала попутчиков. Шутка.

— Ха-ха, — мрачно произнес Боскатт и вышел. — В Харперсберге есть три склада досок, — сказал он, вернувшись минут через пятнадцать, — и ни на одном из них вчера утром не продавали партию в многоместный автомобиль.

— Значит, нас одурачили, — отозвался Голден. — Но откуда этот… этот лейтенант знает, что именно таким способом…

— Я не знаю, каким способом это проделали, — прервал я. — Просто у меня возникла идея, что беглецы могли воспользоваться этой машиной. Понятия не имею, кто эта женщина.

Боскатт хлопнул ладонью по столу:

— Выходит, они прятались под досками, а Келли не вовремя застонал, и один из них придушил его, пока мои патрульные любезничали с блондинкой в паре футов от них! — Он посмотрел на меня. — Может, добавите какие-нибудь подробности, лейтенант?

— Недавно из Харперсберга были освобождены двое — Миллер и Макаран… — Я сообщил ему мою версию. — Мы не намерены делать это достоянием гласности. Они считают, что уловка сработала, и могут использовать ее снова. В общем, мы знаем, где они прячутся. Миллер предпочитает грабить банки, и есть немало причин, по которым они могут выбрать мой город. Так что если мы будем помалкивать, они не струсят и не разбегутся.

— Я не собираюсь публиковать это в газете, — усмехнулся Боскатт. — Но мне придется доложить обо всем в конфиденциальном рапорте майору Райсу. Это южная, гористая часть округа Брук, и вы говорите, что Макаран там вырос. И я знаю, что у вас там практически нет шерифа. Отдохнув, они будут готовы нанести удар, так что нам лучше предупредить власти. Либо отправиться за ними, либо перекрыть весь район. Мы имеем дело не с молокососами. У Костинака срок — сто девяносто восемь лет.

Я поблагодарил его и сказал, что мой шеф, несомненно, обратится за помощью к полиции штата, — возможно, непосредственно к майору Райсу, — хотя и не могу предугадать, в чем именно будет состоять эта просьба. Со своей стороны, я обещал высказать шефу мнение, что такое сотрудничество было бы очень полезным.

Все трое стали держаться в высшей степени дружелюбно, но это не ввело меня в заблуждение. Презрение к городским копам никуда не исчезло — просто меня сочли исключением из правила.

Я поспешил назад в Брук-Сити. Лэрри Бринту не терпелось узнать, оказалась ли моя поездка напрасной тратой времени. Я позвал Джонни Хупера, и оба внимательно меня выслушали.