Мысли

То, что еще можете поменять,

Доставайте на свет свои мечты,

Пока ваши руки свободны для этого.

Мало героев

Человечество, словно река -

Оно еще не сбылось само по себе,

Оно бесформенно, как вода,

Знающее свои пределы, берега,

Но ничего более,

Падающее с водопадов мировых войн, разбивающееся мириадами брызг,

Но собирающееся вновь воедино в продолжение своего бесполезного пути.

Человечеству нужны герои.

Уставшее от собственного несуществования,

Собственной несущественности,

Оно высшим героизмом считает

Сущность, считает жизнь,

Просто – жизнь,

Просто – удачу сбыться,

Удачу состояться

Настоящим человеком,

Самим собой.

И ничего больше не надо от этих новых героев нам,

Не надо им забираться на скалы,

Не надо уходить на дно,

Не надо спасать нас,

Не надо поворачивать эти реки вспять,

Не надо никакого другого подвига,

Не подвиг и не героизм все это вовсе,

Лишь еще одно бесполезное действие,

Теряющееся в миллиардах других,

Если только оно не помогло совершившему его человеку сбыться,

Обрести себя,

А нам всем – увидеть в нем

Подтверждение,

Увидеть возможность

И оправдание

Настоящей

Полноценной

Человеческой жизни,

Увидеть хоть какой-то признак

Нашего собственного существования.

Тяжесть

Ты говоришь – тяжело.

Но вся эта тяжесть не больше чем просто хлам – посмотри,

Посмотри на все то, что ты взгромоздил на себя -

Как навьюченный ишак -

С горы на гору.

Ты хотя бы помнишь, что там – наверху?

Ты видел оттуда хоть что-то?

Ты видел всю нашу жизнь? Видел?

Когда был на этой высоте?

Или ты смотрел только себе под ноги, чтобы не упасть,

Чтобы не рассыпать все это добро, торопясь опять вниз.

Тяжело?

Что ты несешь?

Для кого?

Откуда и куда?

Будут ли рады там?

И что будет там со всем этим?

Хлам, просто хлам.

С одной горы жизни на другую -

Как только у тебя еще хватает сил на это?

На то, чтобы бороться с этой тяжестью?

Дети?

Но что сделают твои дети со всем этим?

Набьют чулан?

Выкинут прочь?

Раздадут бедным?

Возьмут ли это бедные?

Захотят ли нести на себе эту тяжесть?

Захотят ли, словно навьюченный ишак

Плестись с горы на гору,

Смотря лишь под ноги

И боясь упасть

В эту дорожную пыль.

Ненавижу жизнь

Ненавижу жизнь.

И кажется таким странным то, что в ней есть эта безумно красивая музыка,

Странно красивая,

Прямо сейчас.

И эти ее далекие отголоски в душе, – надежды

На то, что здесь может быть и еще что-то,

Что еще что-то есть,

Хоть что-то -

Такое же настоящее.

Странно,

Словно всю эту бессмысленную жизнь можно вот так вот просто обмануть,

Словно она – шумящая толпа, огромный чужой зудящий город вокруг тебя,

И достаточно просто запрыгнуть в полутьму своего одиночества,

Словно в первый попавшийся

уезжающий поезд,

Чтобы оторваться от нее,

Пусть на мгновение – пусть всего на несколько минут,

Но ощутить себя настоящего, настоящую жизнь, настоящее счастье – такое странное,

Так похожее на невесомость.

Но какая красивая музыка.

И не ложь этого мира меня беспокоит, а ее несущественность – ее подлинный смысл и цели,

Ее низость.

Нет никакой лжи, как и нет правды.

Есть низость.

Почему? Потому что есть эта необъяснимая, непонятная высота на которой замирает непривычное к ней человеческое сердце – есть эта музыка.

Господи, как они пишут ее, как?

Как они подбирают все это? Как умудряются захватить столько воздуха?

Как?

Никогда не понимал этого.

И, кажется, поезд останавливается – и мне пора выходить,

Пора – в жизнь.

Опять в жизнь.

Продолжение

Наша быстротечная жизнь

Часто становится неосознанным наивным протестом

Против незыблемой связи и единства всего, что есть в этом мире.

Странный неосознанный детский протест,