Мысли

Некоторые остались родными – далеко-далеко, навсегда, некоторые близки и помнят, но держатся, как чужие, некоторые словно просят забрать их с собой – но как? Невозможно. Невозможно.

У городов есть душа, она переполнена их сутью, она впитывает все и вся и питает все и вся – она суть и соль жизни, что проходит в них, через них.

* * *

Один город, мой хороший друг, ждет меня всегда, радостно встречая и предлагая мне все, что люблю, зная все, что я люблю. Этого не так и много – не сложно, но, кажется, только у него все это всегда есть, и десятки лет греется для меня кофе – каждый день, и специально начищаются до блеска его причудливые шпили и крыши – только для меня. Я люблю навещать его, приезжать к нему в гости – раз в год, может быть, реже, никто не знает меня в нем, и я никого не знаю – только к нему.

Бесконечное многообразие судеб и историй – все это и есть настоящая жизнь, настоящая. Иногда это не просто дружба, иногда это любовь – знаю людей, которые влюбляются в детстве или в юношестве, просто увидев в журнале фото какого-то еще незнакомого им города, еще не зная, что эта влюбленность продлится всю их жизнь, и станет ее основной и важнейшей частью. И кто-то из них, может быть, когда-то даже украдкой побывал в этом городе, но не нашел смелости признаться ему. А кто-то, может быть, так и не был в нем никогда. А кто-то бросил все и всех и навсегда отправился к своей любви и, наверняка, жил с ней долго и счастливо до конца своих дней, вместе растя свои детей и даже внуков.

Бесконечное многообразие судеб и историй – иногда это просто курортные романы на одну, две – семь, двенадцать ярких ночей. Хотя иногда эти любовники тоже оказываются связаны, пусть и украдкой, но на всю жизнь.

Я слышал истории, когда любя друг друга, город и человек все же расставались. Человек уезжал, обретал кров в другом городе, в другой жизни, в другом мире, но все-таки продолжал любить до самой смерти – смесь тоски, грусти, страха потерять эту иллюзорную связь окончательно и страха возобновить ее – вернуться назад и не увидеть в глазах ответной любви. Наверное, лучше не возвращаться больше, никогда не возвращаться.

Но, впрочем, не всегда это переходит во что-то личное, и некоторые города остаются нам не больше чем просто коллегами по работе – дружелюбно настроенные, встречающие на вокзале и обсуждающие дела, сопровождающие нас до самого вечера и даже чуть дальше, но потом вежливо прощающиеся и оставляющие нас на ночь в безымянных отелях, наедине с нашими мечтами о других городах и странах, а утром опять встречающие нас – вновь и вновь. Пока мы не покинем их навсегда.

* * *

Мой главный сообщник, я помню его, как мы, словно заговорщики, ночами обсуждали наши планы. Я помню, как он внимательно слушал меня, как гасли огни вокруг, и замолкали все звуки, и чтобы никто не мог больше услышать наши разговоры – ветер стеной и холод стеной, и снег стеной, и только он оставался рядом. Зачем ему было нужно это? Сколько он уже слышал подобных планов? В скольких заговорах участвовал? Что дали они ему? За сотни лет? Где те, кто был в них с ним? Где? Разбежались по всему миру, бросив, оставив одного? Почему он взялся помогать мне, почему решил выслушать, решил дать мне шанс?

Я помню нашу общую нищету – его благородную и мою беспризорную. И в этой цепочке важных и взрослых дел он все-таки находил силы, чтобы присматривать за мной, быть рядом. Он находил время на меня, одного из миллиона детей своих – и все же был со мной, окликая меня, когда я убегал слишком далеко вглубь этих бесконечных улиц. Я помню эту довольную нищету – нечего ему было дать мне, не было настоящих игрушек, и лишь его улицы, и железные ограды, и захолустные дворы – все полностью предоставлял в мое распоряжение, для моих игр.

* * *

Это жизнь. О чем нам жалеть? Нам надо принять ее – надо постараться вместить в нее свою душу, свою любовь. Ибо это единственное место для них. Известное нам. Это наш дом. Наш единственный настоящий дом.

И тебе спасибо. Я сейчас допью свой кофе, можешь уже рассчитать меня. Спасибо за твой однодневный приют – мне пора уезжать. Я не стал и не стану твоей судьбой, но она точно есть, и, может быть, кто-то дальше? Кто-то, кто дальше? Кто-то, кто приедет после меня? Моя жизнь сложна и сложена, слишком многие города стали ее частью, и мне уже их не выкинуть из своего сердца – никак. Впрочем, и тебя уже не выкинуть.

Пора домой.

Человеческая жизнь

Мы, люди, все теряем, что дается нам, все и всех – ежедневно и неминуемо. Теряем мечты, теряем время, часы, дни, недели, месяцы, годы, теряем тех, кто нам стал хоть на мгновение близок.

Все и всех теряем – словно ничего и не было в нашей жизни, словно ничто и не принадлежало нам, все лишь пронеслось мимо, мы лишь наблюдатели, но никогда в действительности не обладали ничем.

Мы словно непутевые дети – все, что попадает нам в руки, все рано или поздно ломается или пропадает – ничего уже не найти.